Эльфийский корабль

В целом же это был очень приятный день. Сначала путешественники обсуждали, не попросить ли проходящее мимо суденышко взять их на буксир и подвезти до гавани, но затем отказались от этого намерения, отдав предпочтение неторопливому путешествию и возможности насладиться им. Днем около четырех или пяти часов на реку опустился туман, сначала в виде клочковатых обрывков, а затем – грядой белых пушистых облачков, которые пролетели вверх по течению, оставляя за собой чистое пространство, но следом тут же шествовала следующая гряда. Где-то вдалеке проревел фогхорн* [Фогхорн – корабельная или береговая сирена, которую включают во время тумана.], и друзьям стало ясно, что судов на реке становится все меньше и они спешат в сторону гавани. Джонатан и Профессор решили, что им лучше всего сделать то же самое.

Тем временем туман все сгущался. Путешественники, сидя у бортов плота, гребли изо всех сил, стараясь пристать где-нибудь к левому берегу, поскольку он показался им более заселенным. Но теперь было невозможно определить – двигаются ли они в сторону берега или бесцельно шлепают веслами по воде. В случайную брешь в дымке Джонатан разглядел берег, как он полагал, левый, который находился прямо впереди, на расстоянии в две-три сотни ярдов. Дули закричал, сообщая всем, что они “встали на нужный курс”, но Джонатану более вероятным показалось, что они просто плавают по кругу и находятся все еще на середине реки. Как только все вокруг окутал туман, о направлении своего движения у них было представления не больше, чем у слепого. Профессор и Джонатан одновременно перестали грести, признав, что эта работа, в общем-то, сейчас бессмысленна. Дули же все еще продолжал грести, делая веслом короткие, глубокие взмахи.

Звуки фогхорна раздались вновь, но путешественники не могли сказать точно, откуда они доносились. Сначала казалось, что впереди и чуть правее, потом – что со стороны правого борта, а затем – что и вовсе с кормы. Джонатан, как вполне очевидное и естественное принял тот факт, что плот медленно движется по кругу, но Профессор сказал, что этот феномен объясняется “окутывающим” эффектом тумана.

– И где мы теперь? – спросил Джонатан. – Мы не должны быть так уж далеко от устья.

– Да, да… – покачивая головой, пробормотал Профессор Вурцл. – И это очень нехорошо.

– Что касается меня, то я предпочел бы подплыть к берегу с этого места, а не тогда, когда окажется, что мы уже на полмили в море. Почему бы мне не добраться до берега, позвать кого-нибудь на помощь и попытаться сделать так, чтобы плот не сносило к устью?

– Ты потом не найдешь нас, – ответил Профессор. – С берега ты будешь видеть плот не лучше, чем мы сейчас видим берег. А кроме того, как ты узнаешь, в какой же все-таки стороне берег? Как ты определишь, что мы уже не вышли в море?

Профессор провел рукой по влажным волосам, отбросив прядь с лица, помолчал немного, а затем поднял палец вверх, призывая к тишине. Позади него раздались скрипящие и стонущие звуки. Джонатан наклонился за навес, вглядываясь во мглу за кормой, и разглядел корпус и бушприт скрытой туманом маленькой шхуны. Лишь через несколько секунд он осознал, что происходит. Она надвигалась на них, да так быстро, что Джонатан только и успел, что вскрикнуть.

Раздался громкий треск расколовшегося дерева, плот накренился, и Джонатана швырнуло в воду. Он выплыл на поверхность, задыхаясь и отплевываясь, и в тот же момент его стукнул по затылку кусок плота, на краю которого, уцепившись передними лапами, висел мокрый и испуганный Ахав. Он, как и его друг, выглядел уже здорово замерзшим, и Джонатан начал думать, что то, что плот разнесло в щепки, а их всех расшвыряет по реке или вынесет в море, – всего лишь неудачный жребий в жизни.

– Эгей! – закричал Джонатан, схватив в охапку Ахава, вцепившегося в обломок плота, и прищуриваясь, чтобы получше вглядеться в туман. – Эгей! Профессор! Дули!

Откуда– то сзади раздался голос Профессора Вурцла:

– Эй, Джонатан! Решил искупаться?

Джонатан из всех сил заработал руками и ногами и неожиданно натолкнулся на Профессора и Дули, которые уцепились за деревянную стенку навеса – единственное, что на всем плоту было не слишком похоже на дрова. Сверху лежали лишь две вещи – оружие эльфов и шляпа мэра Бэстейбла. Работая ногами, Дули радостно толкал стенку навеса вперед и кричал:

– Посмотрите на старину Ахава! Да он же весь мокрый!

Джонатану ничего не оставалось, как согласиться с этим.

Но неожиданно они услышали в тумане чьи-то голоса и умолкли. Сначала раздались звуки шлепков весел о воду, а затем показалась длинная лодка, в которой сидели двое седовласых гномов – один из них греб, а другой вытягивал шею, пытаясь разглядеть что-то в тумане.

– Кто тут? – крикнул он.

Джонатан сначала испугался, что их сейчас переедут во второй раз, и поэтому закричал в ответ:

– Это мы!

– Похоже на то, – сказал гном своему товарищу, работающему веслом. – А все ли вы здесь?

– Все! – отозвался Джонатан.