Эльфийский Петербург

— Да, я пока ещё не переехал в Санкт-Петербург.

— Мне кажется, было бы безопаснее Вам прибыть в имение Белозерской и там всё сделать. Мы всё организуем, при помощи пространственной магии это не отнимет у Вас много времени.

— Александр Петрович, Вы попросили помочь, я сказал, на каких условиях готов это сделать. Думаю, на этом мы можем наш разговор заканчивать, — сказал Каменский и встал из-за стола. — Я жду звонка.

Хозяин кабинета и его гость обменялись холодными улыбками и распрощались, после чего Каменский быстро ушёл, оставив на столе письмо Седова-Белозерского. Романов немного походил по кабинету, развёл руками и негромко произнёс:

— Ну хоть так.

Александр Петрович не мог понять, что скрывалось за отказом Каменского отправиться в имение княгини Белозерской. Желание досадить Романову по мелочи? Способ лишний раз доказать свою независимость? Или что-то гораздо более серьёзное? Ответа на эти вопросы у кесаря не было.

Как не было и веры словам Каменского, что он стёр воспоминания Дроздову лишь из уважения к Седову-Белозерскому. Но проверить это Романов не мог, поэтому ему оставалось, если не верить, то хотя бы делать вид, что его устроили объяснения бывшего председателя Конституционного суда. И надеяться, что Белозерская согласится везти Дроздова в Новгород. В любом случае других вариантов, кроме как согласиться на условия Каменского, не было. Александр Петрович достал телефон и набрал номер.

*****

С самого утра я прогуливался в парке недалеко от своего дома и ждал звонка Александра Петровича. Ещё накануне он предупредил, что к нему придёт Каменский, и я с нетерпением ожидал известий о том, как прошёл их разговор и чем он закончился. Несмотря на то, что Тойво давно обследовал каждый сантиметр арендуемой мной квартиры на предмет «жучков», я решил не рисковать и не разговаривать с кесарем в квартире. Возможно, это смахивало на паранойю, но хотелось перестраховаться во всём — слишком уж многое стояло на кону.

К тому же на свежем воздухе было легче справляться с невероятным нервным напряжением, которое, несмотря на все мои медитации, похоже, достигло предела. Казалось, внутри меня была натянута какая-то металлическая струна, готовая лопнуть в любой момент. Я нарезал круги по парку, и это хоть немного успокаивало.

На часы я не смотрел, просто ходил по парку и ждал. Когда наконец-то раздался звонок, я молниеносно выхватил телефон из кармана и принял вызов:

— Мы поговорили, — донёсся из динамика голос Романова.

— Успешно? — выпалил я, практически перебивая кесаря, вместо того, чтобы дать ему нормально договорить.

— Относительно. Он готов помочь, но ждёт звонка от твоей бабушки, чтобы согласовать время. Я перешлю тебе сообщением номер его телефона. И ещё у него есть условия, но он сам их озвучит. Они в принципе выполнимые.

— Я сейчас же всё передам бабушке, — сказал я.

— Будут новости — звони.

После этих слов Александр Петрович сбросил звонок, а я сломя голову помчался на квартиру, чтобы через портал отправиться к бабушке с новостями. Хоть я и не знал ещё, что там за условия выставил Каменский, но раз кесарь сказал, что они выполнимые, значит, можно было считать, что мы ещё сильнее приблизились к возможному окончанию войны.

Прибыв в имение бабушки, я нашёл её в парке и передал ей номер Каменского, она тут же принялась набирать его на телефоне.

— Вы собираетесь ему звонить? — спросил я, изрядно удивившись. — Отсюда?

— Почему бы и нет? — ответила бабушка. — Я не собираюсь обсуждать по телефону ничего секретного, я лишь хочу пригласить в гости уважаемого эльфа.

Бабушка набрала номер, потом почти минуту ждала, пока Каменский примет звонок, после чего сказала:

— Леонид Васильевич! Вас беспокоит княгиня Белозерская. Да. Мне тоже очень приятно. Я хотела бы пригласить Вас в гости.

То ли бабушка так плотно прижимала динамик к уху, то ли Каменский говорил тихо, но я не слышал его слов. О том, как проходит разговор, приходилось судить лишь со слов бабушки.

— Это не займёт у Вас много времени, Леонид Васильевич, — продолжала она. — Я обеспечу Вам переход порталом. Прямо сейчас отправлю за Вами своих помощников, только скажите куда.

Затем бабушка замолчала. Она довольно долго слушала ответ, и я заметил, как улыбка с её лица медленно сползает. Княгиня Белозерская закончила слушать графа Каменского уже с каменным холодным лицом.

— Хорошо, Леонид Васильевич, я поняла Вашу позицию и перезвоню через три часа, — сказала бабушка и сбросила звонок, после чего посмотрела на меня, через силу улыбнулась и произнесла: — Вот так вот, мальчик мой, вот чем заканчивается, когда на шестьдесят лет выпадаешь из политической и общественной жизни.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Каменский сказал, что у него нет времени и желания ехать к нам, и что Дроздова надо везти к нему в Новгород. Только сегодня Леонид Васильевич занят. Возможно, он сможет нас принять послезавтра. Надо позвонить ему через три часа, и он точно скажет.

— Послезавтра? — переспросил я, расстроившись, почему-то я был уверен, что вопрос с восстановлением памяти Дроздова решится раньше.