Эльфийский подменыш

– Если вы хоть кому-нибудь ещё расскажете обо мне, я вас буду преследовать до конца ваших дней, ясно? И уж поверьте: мне под силу сделать вашу жизнь невыносимой.

– Мы не будем болтать, не беспокойтесь. Но не потому, что вас боимся. А потому, что ни один воспитанный человек не откажет леди в такой просьбе. Мы даём слово, что сохраним вашу тайну. – Элмерик ткнул Джерри кулаком в бок, и тот закивал, соглашаясь.

Нахмуренный лоб призрака разгладился, уголки губ дрогнули в подобии улыбки. Кажется, подобная обходительность была ей приятна.

– Какой сегодня день? – Она томно накрутила на палец локон у виска.

– Солнечный или лунный? – уточнил Элмерик и тут же вновь почувствовал, как ледяной ветер дохнул прямо в лицо.

– Да хоть какой-нибудь! – резко ответила леди, поджимая губы.

Теперь она была похожа на наставницу по чарам, которой приходится иметь дело с непроходимыми тупицами.

– Позавчера был Мабон, – ввернул Джерри.

– Я не с тобой разговариваю! – Призрак даже не посмотрела в его сторону, её внимание всецело принадлежало Элмерику. – А год?

– Шестой от правления Его Величества Артура Девятого…

Лицо призрачной дамы исполнилось печали, между бровей залегла горестная складка, глаза наполнились слезами.

– От Бельтайна до Мабона… Вот, значит, сколько времени понадобилось им, чтобы забыть обо мне и найти замену… – Её шёпот напоминал шелест листьев под ногами, от него Элмерику сразу стало не по себе, между лопаток пробежал предательский холодок – предшественник страха.

– Вы здесь недавно? – решился спросить он. – Как вы попали в книгу? Вас заточили?

Эллифлор глянула на него и неожиданно рассмеялась в голос, перепугав барда ещё больше. Смех оказался ничуть не лучше шёпота: сухой и надсадный, словно звук бьющегося стекла.

– О, я просто захотела обхитрить смерть – и вот теперь обречена на это жалкое существование.

– Кто вы? – Джеримэйн снова подал голос из своего угла.

– Какая теперь разница? – патетически воскликнула Эллифлор, заламывая руки. – Как любит говорить Патрик: что сделано, то сделано.

– Ага, стало быть, вы знаете мастера Патрика? – не отставал настырный Джерри. – А с кем ещё из Соколов вы знакомы?

Элмерик хотел было осадить его и напомнить, что с леди стоит общаться повежливее, а не устраивать ей самый настоящий допрос (особенно если леди является излишне нервным призраком), но не успел. Эллифлор, подлетев к Джеримэйну почти вплотную, яростно вскричала:

– Я кому говорила! Никто не должен знать, что я здесь! Ни Патрик, ни тем более мой брат! Это разобьёт ему сердце… Если он хоть что-то узнает – клянусь: я убью тебя, несносный мальчишка!

– А ваш брат – он вообще кто? – Джеримэйн отступил на шаг, вжавшись спиной на стену. – Ну надо же мне знать, кому особенно не говорить.

Элмерик подумал, что вполне разделяет чувства леди-призрака. Убить Джерри ему хотелось ежедневно, а иногда и по нескольку раз на дню. Вот кто его всё время за язык тянет?..

– А, так вы его не знаете? – Эллифлор удивлённо воззрилась на них, словно не веря своим ушам. – Что ж, тем лучше. А теперь оставьте меня в покое, вы оба! Уходите! Надоели!

Она начала растворяться в воздухе, утрачивая чёткость очертаний.

– Постойте же! – в растерянности завопил бард; страх в его душе, как всегда, уступил место безудержному любопытству. – Разве не вы сами пригласили меня? Что вы хотели сказать? И что означают разные глаза, такие как у вас и у меня? Мы что, родственники?

– Истинное зрение. – Воздух в библиотеке снова стал по-зимнему холодным, и еле слышный шёпот Эллифлор напоминал скрип свежевыпавшего снега под ногами. – Научись смотреть верным образом – и ты узришь незримое. Никто не увидит, а ты сможешь. Но только левым глазом, запомни. Только левым!

Книга с громким стуком упала со стола и резко захлопнулась, подняв облачко пыли. Леди-призрак исчезла.

Ноги вдруг подкосились, и Элмерик упал на стул. Виски пронзила острая боль. Джеримэйн тоже побледнел. Хватая ртом воздух, он старался не сползти по стене вниз. Казалось, беседа с госпожой Эллифлор вытянула из них все силы.

– Ты слышал? О чём это она? – Собственный голос казался барду чужим, будто бы в уши набили ваты.

– Без понятия, – хрипло отозвался Джерри, всё-таки опускаясь на дощатый пол. – Тебе виднее. Ты же у нас особенный. Смотри теперь уж не знаю куда, но чтоб правильно.

Элмерик честно попытался. Он поглядел на извечного недруга попеременно одним и другим глазом, но особой разницы не заметил: перед ним был всё тот же растрёпанный воробей, только с лицом, побелевшим как полотно. Библиотека тоже казалась вполне обычной, как на неё ни посмотри.

– Не получается, – с сожалением признался он. – Наверное, потому, что голова болит. Ну, или я что-то не так делаю.

– Или призрачная тётка всё наврала, – без тени смущения предположил Джеримэйн. – Сегодня, к слову, она была в лучшем настроении, чем обычно: не орала почти и даже не пыталась запугать особо. Но, думаю, она всё равно чокнутая.