Эльфийский порно-спецназ в логове национал-вампиров

— Ну, не знаю… Может, перейдем на следующий уровень. — Упырь широко улыбнулся, и Марлен подумал, что насчет телевизора князь всё же заливает: и телек поглядывает, и за писюком не пять минуток провел.

— Ну, ты догадливый, как этот… Эркюль Пуаро, блин, — прокомментировал Владимир. — Может, тебя озарит, куда нам плыть?

Сказал и осекся, с подозрением глядя на Марлена.

— Слушай, откуда твоя литературщина в моей голове?..

Тот пожал плечами.

— Не знаю. Благотворное влияние, может? Ладно, валить отсюда надо.

— Куда?

— Да хоть в университет. Там есть, где спрятаться.

Собрав скудные боеприпасы побежденных, они двинулись в лес. О марш-броске пришлось забыть, ковыляли, берегли силы, осторожничали сверх меры. Путь продолжался в три раза дольше.

Они миновали все приметные места, стоянки привалов, вышли к роще, за которой стоял тир. Прокрались сквозь нее и едва не уронили автоматы — кривая бреда вывела их обратно к разрушенному «институту наркоты и путешествий».

— Это начинает утомлять, — произнес Марлен.

Владимир выразился короче. Что-то такое резкое про орально-генитальный секс.

Глава 39. Яша. Трое в лодке, не считая монстра

Мы продвигались чудовищно медленно. Разоряхер напихал в узкие коридоры подтрибунного пространства столько мин и ловушек, сколько не приснится ни одному параноику во вселенной.

Часть смертоносной начинки срабатывала на тепло, часть на изменение объема, какие-то устройства сканировали пространство различными волнами, другие испускали отравляющие вещества через определенные промежутки времени… Лазеры, акустические датчики, банальные растяжки местного изготовления, голодные паразиты-присоски — Иуда собрал полную коллекцию поражающих штучек-дрючек.

Эбонитий и Зангези, обвешанные сканерами и детекторами, указывали на новые и новые сюрпризы. Несколько раз мы чуть не погибли, Скипидарья вдохнула какие-то споры, но Зангези вколол ей что-то противогрибковое, и она, вроде бы, осталась в порядке. Оборонилов наступил на мину-липучку, и ему пришлось разуваться, пока химикаты не разъели его лапу вместе с армейским ботинком.

Мы действовали в темноте, потому что коридоры были обильно утыканы минами, срабатывавшими на свет. Нам запретили говорить и шуметь, чтобы ненароком не активировать датчики. И всё же пару раз рвануло, но несильно. К счастью, на этих участках подрыв одного устройства не тащил за собой срабатывание остальных.

— Что там у клопоидолов? — то и дело шепотом спрашивал шеф.

— Выжидает и наблюдает, как мы продвигаемся, — неизменно отвечал Зангези.

Часть приспособлений имела связь с пультом в руках Разоряхера, и при выключении той или иной ловушки он фиксировал пропажу сигнала.

Оставалось молиться, чтобы Иуда не начал взрывать свои игрушки дистанционно.

Нейтрализуя абсолютно все попадавшиеся на пути мины, мы обеспечивали надежный путь обратно.

Что-то неладное творилось с Зангези. С каждым метром комбинизомби трясло всё заметнее, он еле слышно постанывал, будто от боли.

— Ты как? — тихо спросил я, когда Зангези привалился к стене и прикрыл глаза.

Благо, что я отлично вижу в темноте.

— Чем ближе деструктор, тем хуже, — пожаловался комбинизомби. — Моя личность… Она словно горка песка на ветру… Всё сильнее дует, всё больше песчинок уносит прочь. Понимаешь?

Ярополк Велимирович положил руку на плечо Зангези.

— Возвращайся. Давай сканеры, я сам.

— Нет-нет, пока терпимо, — воспротивился комбинизомби. — Я скажу, когда достигну черты, за которую нельзя.

— А что будет, если?.. — спросила Скипидарья, тяжело дыша после отравления спорами.

— Я перестану существовать.

И мы пошли дальше, сжигая стрекательные нити, свисавшие с потолка, обезвреживая мины на полу и стенах, обманывая датчики и перепрограммируя детонаторы.

Я стал замечать, что очертания коридора иногда подрагивают и изгибаются, темноту изредка подергивает смутный муар слабого свечения.

— Шеф, вы ничего не видите? — поинтересовался я.

— Вижу, вижу. Заткнись.

А потом в один проклятый момент я позорно запнулся за ногу Эбонития и сделал роковой шаг в неразминированную зону.

Инстинкты сильнее разума — я расширил контекст.

И — попался.

Стадион, коридор, мои спутники — всё стало вероятностным допущением. Абсолютный смысл имела лишь одна вещь — находящийся впереди меня деструктор.

Он был не близко и не далеко. В нескольких десятках метров. Но в то же время, я чувствовал, что могу прикоснуться к нему лапой.

Потому что ее можно вытянуть на любую длину.

Всё светилось, а деструктор просто-таки пылал. Я наблюдал радужный световорот, он звал к себе, а тысячи шепотков настойчиво твердили нечто неразборчивое, но становилось ясно — только подойди к деструктору, и всё встанет на свои места.

Мои мысли превращались в бледненькие протуберанцы. Голова испускала их, и они быстро-быстро уносились к световороту.

Гравитация, однако.

Прямо нечерная дыра какая-то. Лишь бы не пересечь горизонт событий.

«Рви когти, Яша», — посоветовал я себе, сжимаясь от страха.