Эльфийский порно-спецназ в логове национал-вампиров

— Я знаю, Ярополк Велимирович сказал. Он был тут. По-моему, он зол.

— Это его нормальное состояние. — Я вяло отмахнулся хвостом. — Я скоро приду в себя. Ты не волнуйся, ладно?

— Хорошо. Ты хочешь побыть один?

Были бы у меня человечьи уши, они горели бы малиновым цветом.

— Нет, любимая, больше всего на свете я хочу быть с тобой, и только с тобой, — просипел я. — Но сейчас мне жутко стыдно. И я должен привести себя в порядок сам. Не обижайся, пожалуйста.

Она дотронулась до моего плеча и вышла.

Я выждал полминуты и рискнул привести себя в вертикальное положение. Получилось, только в глазах потемнело. Дурак-пьянчуга.

Когда я встал под освежающий душ, ожили динамики, рассованные во все помещения нашего обиталища. Говорил шеф:

— Внимание, общая боевая готовность. Долгожданная финальная стадия начинается. Яша, ты знаешь, что принять. Через десять минут — все у меня.

Щелкнуло, пискнуло и заткнулось.

Я выполз из-под душа, открыл шкафчик, где хранились медикаменты.

Таблетка отрезвина легла на мою ладонь, словно черная метка пирату.

Мне предстояла пытка длиной в три долгие минуты. Препараты выведут все продукты выпивки, проведя меня через чреду стремительных трансформаций.

Я посмотрел на свое отражение в зеркале. Вот он, падший вылезавр со стаканом воды в одной руке и таблеткой в другой.

Три минуты боли и унижений, и я как новенький.

Всё очень просто — глотай и запивай.

Так почему же я стою?

Я закрыл глаза и проглотил таблетку.

Оставь надежды, всяк ее пьющий.

Я успел поставить стакан на полку, а потом меня скрутило, вывернуло наизнанку и взорвало. И так миллион раз подряд.

Ну, здравствуй, трезвость!

Глава 35. Владимир. После взрыва потрохами не машут

Операция развивалась вполне гладко и местами напоминала избиение младенцев. Проникновение, захват оружия, недлинный бросок по красивому лесу, штурм эльфийского транспортного центра… Да, Мстислава подстрелили, но разве это настоящий отпор легендарных остроухих воинов? В рекламной брошюре Толкина, говорят, забористей…

Даже у склада с транспортной дурью схватка так и не приблизилась к отметке «смертельная заруба». Здесь, именно здесь, когда Владимир вырвал кадык последнего часового, так и не дав никому ни полвозможности хотя бы ранить себя, он остановился перед дверью. Смутное беспокойство окончательно вызрело в предчувствие гибельной ловушки.

Князь поднял руку, и его отряд замер, ожидая новых приказов.

Из-за двери веяло опасностью. А еще — что-то было в воздухе. Что-то реальное, не эфемерное, знакомое по запаху…

Владимир обернулся к бойцам.

— Княже, нас травят… — сказал один из них, припадая на колено и прикрывая ладонью лицо. Бессмысленный жест…

— Вон отсюда! — крикнул Владимир, взваливая ослабшего дружинника на плечо.

Упыри развернулись и бросились по коридору туда, откуда явились. Вторые производные, слабаки…

Но и ему дышалось тяжко, коридор, казалось, удлинялся, а бег — замедлялся… Начала кружиться голова, однако Владимир еще владел собой. Он обежал по стене падающего бойца, не уронив своей ноши, обернулся на бегу, крикнул:

— Не спать, вперед!

И вот тогда-то дверь склада разломилась надвое, и из-за обломков стартовал огненный смерч взрыва.

Владимир, самый быстрый из бойцов-упырей, раскинул руки в стороны и, зажмурившись, ускорился, сбивая дружинников с ног, но стена огня, конечно, была быстрее. Она настигла князя в падении, подтолкнула его в спину, и он полетел, пряча голову меж согнутыми руками.

Мешал боец на плече.

Точнее, он, в первую очередь, и защитил князя.

Рухнули. Владимир едва не сделал вдох, который уничтожил бы его легкие.

Ничего, лишь бы не вспыхнуть спичкой.

Мелькнула мысль, что всё происходит неприлично тихо — ни грома от взрыва и сыплющихся стен, ни более «мелких» звуков. Полная тишина.

Гореть в коридоре было нечему, и волна выплеснула всю энергию из здания.

Открыв сначала один глаз, затем другой, Владимир сделал поверхностный вдох.

Отлично, воздух приемлемой температуры.

Сдвинул с себя тело бойца. Голова его висела на коже и нескольких мышцах, почти полностью оторванная от тела. Князь вытянул ноги из-под небольшой кучи камней.

Надо же, потолок обвалился, небо видно…

Владимира спасла поперечная балка. Она не дала тяжелым камням упасть на его голову.

Ощупал лицо. Из носа и ушей — кровь.

Ерунда. До свадьбы заживет.

Так, сейчас обязательно явится группа зачистки. Надо же проконтролировать, как результаты.

А он, князь, к битве, мягко говоря, не готов.

Куда бы слиться? Где б затаиться?

Владимир почувствовал, что мышцы лица изобразили улыбку.

Дурень контуженый!

Он встал, и, шатаясь, запинаясь о каменные обломки, поплелся в поисках уцелевших соратников.

Кто-то лежал с размозженным черепом. Кому-то разворотило грудь… Один из дружинников судорожно дышал, лежа ничком. Владимир перекатил его на спину. Вместо лица — сплошное месиво, острый камень торчит из глазницы.

Владимир вынул из-за пояса тесак.

Тесак, кстати, окровавленный. «Как бы кишки не растерять», — подумал князь, ощупывая живот.

Рана оказалась поверхностной.