Эльфийский тесак

Спустя секунду, в горнице разгорелся настоящий бой. Деревня Суттунга и бойцы спецотряда, не сговариваясь, принялись бить радушных хозяев. В воздухе замелькали кулаки, кружки, тарелки. Со свистом в стену вонзилось несколько вилок. Пара ножей просвистела в опасной близости от уха Фолко. Он оглянулся и заметил нехорошее выражение на лице некоего детины из Суттунговской деревеньки. При следующем, особо яростном натиске, когда Малыш с Торином похватали по скамейке и принялись размахивать ими, словно это были хлопушки для мух, детина вновь выпростал свою руку из-под стола и в сторону хоббита полетел небольшой топорик для рубки мяса.

— Прекратите! — истошно заверещал хоббит. — Первому, кто еще взмахнет рукой, всажу стрелу! — Фолко сдернул из-за спины спасительный лук и, наложив стрелу, нацелил ее, на всякий случай, на здоровенного детину. Однако хмель немедленно дал о себе знать и неловкие пальцы хоббита в очередной раз уже в этой книге, не удержали тетиву. Коротко пропев, стрела вонзилась в глаз здоровенному детине. Тот выронил из руки кирпич и повалился на пол. Наступила тишина.

— И правда, чего это мы, — коротко выдохнул Суттунг.

— Лиходейство какое-то! — вздохнул Эйрик, тупо смотря на клок своей бороды, валявший на полу и выдранный в гуще схватки кем-то из суттунговцев.

— Спасибо тебе, брат хоббит, — поблагодарил он Фолко. — Если б не ты, дол смертоубийства б дошло.

— Да уж! — согласился Суттунг. — И действительно, Храпудун этот лиходейщик натуральный! Опосля того случая с проклятием, исчез куда-то. Хотели мы порыться в его хибаре-то, — продолжал он, — Задолжал он многим-то в деревне, — виновато объяснил он. — Так ведь только порог переступили, как с неба тоже куча говна бац! Трое наших там до сих пор в братском кургане заживо похоронены. Никого ведь не уговоришь откапывать, тем более они всем в долг надавали, ростовщиками были в деревне. И, эх, — вздохнул он. Единственными кто их не оплакивал, ну, кроме еще должников, а это вся деревня, почитай, так это их жены. В тот же вечер прибежали ко мне, чтобы я их официально объявил вдовами. Я им говорю, дерьмо, в смысле земля на могилках ваших мужей ищо не засохло, а вы уж норовите броситься под кого-нибудь, Анны Каренины, иттить вас! Всю ночь я их, понимаешь, стыдил и ругал. А поутру говорю им всем, лимон, съеште, шалавы позорные. Они мне, а что это помогает? А я им, не помогает, но уж довольные улыбки точно, говорю сотрет.

Вся горница разразилась таким смехом, что, казалось сейчас крыша слетит. Отсмеявшись, крестьяне и Рогволд заговорили о том, что творится вокруг.

— Что-то неладно стало в последнее время, — вздохнул Эйрик. Людишки нехорошие появились, грабят честной народ на больших и малых дорогах. Чудища лесные появились. Говорят зубов немеряно, пасть что капкан на элефанта.

— А, я ему зубы-то поотшибал, — похвалился Малыш, вываливая из сумки огромные зубы аллигатора. Приглядевшись повнимательнее к новой сумке Малыша, хоббит был готов поклясться, что вот такую же кожу видел на злобном Тотоше.

Все благоговейно уставились на Малыша.

— Спасибо, вам люди добрые, гномы порх…, в смысле тоже добрые, поблагодарил от лица всех жителей бородатый Эйрик. — Мы воочию убедились, что наместник не забывает навести порядок.

— Ну так! — возгордился пьяный Рогволд. — Это же, — он икнул, — Наш долг!

— Ты уж наведи порядок, батюшка, — обратился Суттунг к генерал ефрейтору. Вона, в соседней деревне, слышали мы, пожар приключился, так вся деревня в разбойники подалась.

— Разберемся, братан! — завопил в ответ захмелевший хоббит. — Все будет тип-топ!

Гулянье продолжалось до утра, пока всех деревенских не сморил глубокий сон.

— Да, крепкие ребята попались, — с уважением промолвил Рогволд, выкидывая пустую бутылку из-под снотворного. — Они еще полдня не проснутся, как пить дать. А ты, чего уставился, полурослик хренов, давай буди всех, запасемся провиантом, пока эти, — он пнул носком ноги бородатого Эйрика. Тот промычал что-то в ответ но так и не проснулся. — Спят, — закончил Рогволд.

Спустя два часа, когда всех бойцов спецотряда пробудили ото сна и закончился сбор провианта, отряд тронулся в путь. Напоследок хоббит успел остричь бородатого Эйрика наголо и написать на лысине химическим карандашом «мэйд ин Храпудун». Рогволд же оставил на воротах письмо для деревенских жителей, в котором извинялся за то, что им пришлось спешно покинуть столь гостеприимную деревню.