Светало. Хоббит с удивлением увидел дерущихся между собой неизвестных разбойников, выглядевших как распоследние бомжи. Тут и там валялись многочисленные трупы разбойников. Куда ни кинь взгляд, Фолко не мог найти ни одного знакомого бойца из отряда. Увидевшие, что бьются сами с собой пятеро оставшихся разбойников опустили мечи и виновато уставились на трупы своих сотоварищей. На сердце у хоббита полегчало. Из леса постепенно начали подтягиваться бойцы, измазанные землей, в которую они, видимо, храбро вжимались всю ночь. С большого дерева на опушке спрыгнул как всегда недовольный, но зато живой и невредимый Рогволд. Под деревом наметанный глаз хоббита разглядел свежие нечистоты — по-видимому, следопыту пришлось выдержать длительную ночную осаду на дереве без горшка, с которым он, обычно не расставался. Разобравшись в ситуации, старый следопыт приосанился и коротко распорядился:
— Пленных не брать! Ох, как я зол, как я зол! — бушевал старый следопыт. — Я им покажу, что такое спецназ!
Три десятка людей и гномов, похватав разбросанное вчера в суматохе оружие, принялись кромсать и рубить подлых разбойников. Уже спустя полминуты, пятерка головорезов возлежала на площади примерно в двадцать пять квадратных метров, причем разобрать, где чья рука и кому принадлежала голова, возможным не представлялось.
Вдруг на поле поя появился клуб дыма, из него кашляя, вышел давешний противный старичок.
— Вы еще живы? — он выпучил глаза. — Не может быть! Вы еще об этом пожалеете! — прошипел он и громко испортил воздух, после чего вновь исчез в клубах дыма. — Последний раз говорю, не ходите в Морию! — донеслось из дыма, затем вновь раздался неприличный звук.
Все застыли, как завороженные. Но тишину разорвал тихий и спокойный голос Малыша.
— Я тоже так умею! — заявил он и… раздался характерный неприличный звук. Стоявшие рядом Пертольд и Сдрун сморщили носы.
— Тут что, недавно произошел выпуск школы хороших манер? — язвительно поинтересовался Сдрун.
Все вздохнули и принялись подсчитывать потери. Двое охотников, Мурдень и Парез были найдены пригвожденными к дереву остро заточенными шампурами. Увы, к рассвету, когда неравный бой закончился, они оба уже испустили дух, а кто-то, особо расторопный успел поживиться в их карманах, разорванных с мясом так, что сквозь образовавшиеся прорехи виднелись неопределенного военные трусы цвета хаки. Кроме этих двух несчастных, потерь в отряде не было, если не считать, что у Смелобегу, Балину и Скидульфу кто-то в горячке боя разбил голову половником, а еще у двоих, Глумлина и Дурина под глазами красовались свежие синяки — следствие попадания в глаз кирпичей, которыми кто-то кидался во время боя.
Фолко тут же спрятал за спиной половник, который держал в руках и принялся напевать какую-то неприличную эльфийскую песенку из тех, что записал еще Фродо во время своего безумного приключения.
— Я вот только чего не пойму, — сокрушенно покачал головой Рогволд. Почему они напали на нас ночью, в лесу, когда мы спокойно могли разбежаться, то есть отступить и перегруппироваться. Впереди ведь узкая теснина, сквозь которую можно пробиться лишь на танке. Не понимаю, — старый генерал-ефрейтор вновь покачал головой.
— Они набросились на нас, словно их кто-то или что-то выгнал с удобной позиции, — согласился с ним Торин.
Все с интересом высказывали свои идеи и предположения. Каждое последующее из них было еще более диким и невероятным, чем предыдущее. Так и не найдя ответ на этот вопрос, отряд неспешно, распевая воинственную песню, спецотряд двинулся вперед.