Эльфийский тесак

Спустя еще полчаса все было кончено. Раненых и пленных врагов покрошили в мелкий салат лихие арнорцы из резервного полка, которым командовал сам Наместник. Резервный полк располагался в пяти лигах позади сражения и должен был внести решающий вклад в победу. Маленький пони, на котором ехал наместник, горделиво остановился и наложил большую кучу прямо на поверженные тела врагов.

Так закончилась эта битва, и когда стихли победные пьяные возгласы (а случилось это где-то к утру следующего дня, когда содержимое походных фляжек опустело), воины Арнора отправились на поле битвы искать тела своих павших знакомых и родственников, переливая к себе содержимое их непустых фляжек.

Торин сидел подле дерева, жуя соломинку. Жестокая битва отняла у него друзей, чьи тела он не мог найти. К тому же перед боем у него вновь таинственно пропали его карманные часы с кукушкой. От дальнейших мрачных раздумий его отвлек крик Фолко, доносящийся из самой гущи дров, на котором собирались сжечь тела павших. Незадачливого хоббита, привязавшегося к стволу дерева закинули в дровяной штабель. Пытаясь высвободиться, Фолко заерзал и из его огромного кармана прокуковала деревянная кукушка.

Услышав столь знакомый и родной звук, Торин окончательно поверил, что судьба вновь подарила ему шанс увидеть свою карманную реликвию.

— А ну, еб… — копать, душу твою хоботом через забор наперекосяк, и твои глаза увидят Гондурас! — выдал тираду он, видя, как один из откормленных бойцов заградотряда в лопающемся черном мундире, подносит горящий факел к штабелю дров. — Ты че, не слышал, там мои карманные часы с кукушкой! — заорал он и, подскочив к заградотрядовцу, заехал тому кованым сапогом по заднице. Услышав такое, тот вздрогнул и выронил факел, причем прямо себе на ногу.

— Уй-уй-уй, — заорал «поджигатель». — Да я тебя, гном порхатый, в бараний рог согну! — сделав страшное лицо, завопил он.

Торин сильно возмутился услышанным.

— Ты на кого бочку катишь, жопа? — угрожающе спросил он и ткнул двумя пальцами в глаза «расиста». — На героя битвы, который голыми руками уничтожил полсотни ангмарских ублюдков? — гном деловито засучил рукава и так съездил тому по морде, что подчиненный Рогволда полетел в поленницу, разрушив ровные штабеля дров. Осыпавшаяся поленница дала возможность Фолко освободится от пут и, посмотрев, сколько время, засунуть знаменитые часы в свои необъятные карманы.

— Ах ты, мохноногая подлюга, — радостно завопил Торин. — Ты все-таки жив, ворюга! — воскликнул он и сгреб хоббита в охапку. — Я так рад, так рад, — фальшиво заявил он, незаметно насыпая Фолко за шиворот чесательный порошок. Вторая его рука, разорвав карманы хоббита, поочередно вытащила наружу свои часы, скрипку Страдивари и святой грааль.

— Вот ни хера себе! — воскликнул Торин, почесывая в затылке.

— Это я во время боя, у врагов отобрал, — страшным голосом сообщил хоббит. — Жизнью своей рисковал, под пули в полный рост ходил, в штыковую… — начал перечислять он, после чего подобрал лежащий под ногами факел и швырнул его в жертвенный костер. Огонь мгновенно обхватил сухое дерево и занялся высокой стеной по всему периметру разбросанной поленницы. Сквозь редкие прорехи в стене огня можно было наблюдать мечущегося в ужасе заградотрядовца с быстро оплывающей синяками мордой.

— Помогите! — вопил он. — Я не хочу! — в следующую минуту пламя охватило его с ног до головы и он забился в конвульсии на поленнице.

— Дети! — глубокомысленно изрек Торин в стиле Айболита-66. — Никогда не играйте со спичками!

— Да, точно, — присодинился к его голосу радостный голос Малыша. Его довольная рожа лыбилась чуть ли не до ушей. Его ничуть не заботило то, что на груди зияли дыры от арбалетных стрел.

— Ты че, зомби? — поразился Фолко. — Как ты только ходишь с такими ранами? — испуганно спросил он.

— Я, ранен? — удивился Малыш. Уставившись на прорванные в собственной майке дыры, маленький гном побледнел и зашатался. — А, а, а, — застонал он, — Умираю, — с этими словами он повалился на траву.

— Зачем я ему сказал? — горестно воскликнул Фолко. — Он так бы и жил с незнанием собственной смерти. — Это я во всем виноват.

Торин неодобрительно посмотрел на хоббита.

— Сволочь мохноногая, от тебя только одни убытки, — проворчал он.

— Что ты сказал? — обидчиво вскинулся хоббит.

— Я сказал, что может, раз он умер, то мы поделим его мифрильную кольчугу?

— На память, — согласился Фолко, поднося к глазам луковицу. Постой-ка! Но ведь мифрил невозможно пробить. Значит Малыш жив!

— Как жив? — испугался Торин, уже запустивший свои ручищи в необъятные карманы маленького гнома. В следующую секунду руки Малыша сдавили его запястья так, что он чуть не взвыл от боли.

— Фолко! Друг мой! — завопил Малыш. — Ты вернул меня к жизни! — с этими словами он отпустил пытавшегося вырваться из железных объятий Торина и тот, потеряв равновесие, плюхнулся рядом, осовело глядя на своих друзей.