Эльфийский цветок

– Хочешь, чтобы я тебя утешил? – Эльф повернул голову и посмотрел на хмурый дейринский профиль.

– Я хочу стать тебе нужным. Но всегда получается, что с бедой ты остаешься один на один.

– Значит, дело не в тебе, а во мне, Лирра. Вселенная пытается мне что-то сказать и не хочет, чтобы ее слышали свидетели! – Рин повернулся на бок и легонько толкнул дейрина в плечо. – Поэтому на время наших с ней свиданий тебе подсовывают очередную подругу.

– Не говори ерунды. – Лирра сжал кулаки и поставил их на колени. – Если бы тогда я успел вовремя, мне не пришлось бы искать тебя на тропе мертвых. Плохой из меня друг. Именно поэтому ты никогда не делишься со мной своими проблемами, пытаясь справиться с ними в одиночку.

Парень поднялся и, повесив голову, встал на самый край козырька, под которым плескалось глубокое море.

Рин тоже поднялся и встал рядом.

– Скажи, каково быть стихийным духом?

Лирра повернул голову и удивленно вскинул брови.

– Но я…

– Дай догадаюсь, кто ты… – Эльф положил ладонь на плечо друга. – Точно не земля. В тебе нет дотошности Охено. Может, огонь? Вряд ли. Зная Хелина, могу сказать, что его яркими чертами являются любопытство и целеустремленность. Остаются воздух и вода. Начнем с первого. Как мне кажется, повелитель воздуха никогда бы не стал спрашивать, что творится в чужой голове. Он продумал бы множество вариантов развития ситуации и первым предложил способы ее решения. И воздух не обидчив. Скорее, равнодушен к чувствам окружающих. Но если ему что-то очень сильно нужно, он свернет горы. Значит…

– Зачем ты мне это говоришь, Рин?

– Ты только что попросил меня говорить все, что мне приходит в голову. Вот оно и пришло. Поэтому – слушай! Значит, остается только вода. Изменчивая, непостоянная. Текущая в ту сторону, куда для нее проложили русло… Как это похоже на Сайхена и тебя!

– Значит, так ты обо мне думаешь?

– В-общем, – Рин встал чуть позади дейрина и шепнул, приподнявшись на мыски, – осталось только это проверить!

Несильный толчок… И дейрин, вместе с обнявшим его эльфом, полетели с козырька в прозрачную морскую воду.

Рин зажмурился и напрягся, чувствуя, что сейчас ударится о жесткие волны боком. Конечно, можно было что-нибудь придумать… Но ему ужасно хотелось узнать, что сделает Лирра.

Однако, коснуться поверхности моря им не дали, безжалостно вздернув обратно и опустив на землю. Эльф открыл глаза.

– Очумел от цветения лации? – Поинтересовался, склонившись к его лицу, Керрайюс. – Нанюхался, и на подвиги потянуло? Еще и парня решил угробить? В этой яме, межу прочим, ледяная вода и подводные течения!

– Прости! – Смущенно улыбнулся Рин, заправляя за ухо золотую прядь. – Просто здесь так спокойно и красиво…

– Мы с Лоренсом вас заждались, а вы тут играетесь!

– Честное слово, больше не буду! Это я виноват. Чего, говоришь, я нанюхался?

– Вот этого. – Керрайюс сорвал со стебля соцветие мелких душистых колокольчиков. – Его аромат в большой концентрации вызывает временную эйфорию.

Лирра, мрачно разглядывая порванный рукав, поднялся с земли.

– Я возьму серфы и схожу к своим парням. Закажу им такие же.

– А обедать? – Спросил его Керрайюс.

– Потом. Сначала надо сделать то, что пообещал.

Дейрин распахнул пространственное окно и, не оглянувшись, в него шагнул.

Рин вздохнул и улыбнулся Богу.

– Что у вас с ним произошло? – Сложил руки на груди Керрайюс. – Кто кого обидел? И зачем вы вообще прыгнули со скалы?

– Достал своим нытьем и дурацкими вопросами. – Эльф подобрал с земли накидку. – Пришлось на них отвечать. Несколько радикально… Жаль, что ему не понравилось.

– Не находишь, что твой ответ был жестоким?

– Нет. Он – перерожденный друид. Его стихия – вода. С нами бы ничего не случилось. Идем, Керрайюс! Я уже проголодался. А этого обидчивого дейрина накормят его родственники.

***

– Еще раз доброго дня! – Поприветствовал эльф Лоренса, сидящего в тенистой беседке за накрытым столом, и снова нырнул в бездонные фиолетовые глаза, так напомнившие ему Гайю.

– Ну-ка, – хозяйским тоном сказал Керрайюс, – хватит вам играть в гляделки. Нежнейший сыр начинает заветриваться, овощной суп – остывать, а водка, наоборот, нагреваться. Рин, садись, бери тарелку.

– Мне – вина. – Сказал эльф Лоренсу, попытавшемуся налить парню водку.

– Да! – Поддержал Керрайюс. – Не спаивай ребенка. Он уже и так цветов нанюхался.

– Не нанюхался. На меня они не действуют. – Рин сам налил себе суп и поднял бокал. – Может, выпьем за этот прекрасный мир?

– Поддерживаю. – Лоренс снова задержался взглядом в зеленых глазах. – А где тот высокий мальчик?

– Ну мы же решили поиграть в гольф-серфинг… Он пошел договариваться со своими друзьями, чтобы они сделали доски. А нашей заботой будет поле.

– Вот как? А что за цветок, Керри? Мне от него дурно не станет? В мою обитель за последние несколько сот лет долетала только болотная вонь.

– Да это я так, – махнул рукой Керрайюс, – пошутил.

Лоренс отложил в сторону ложку и откинулся на спинку стула.

– Пока вы бегали по цветущим полянам и дышали дурью, Горишен сообщил, что заявки на вакантное место ректора поступили из пяти миров.