Эльфицид: Сердце Зла

— Вокруг нее наверняка полно стражи, — с сомнением произнесла Бегущая–сквозь–ночь, — Меня в любом случае убьют, когда я ее завалю. Я даже руну телепорта применить не успею. Тем более что у меня ее нет.

— Бежать с места преступления не будет нужды, — заверил Голдсмит, выпуская облако зеленого пара, — Как только сердце Королевы остановится — сервер вернется под мой полный контроль. И я уже заранее запустил команду остановить время в Риаберре. Как только Королева сдохнет — команда немедленно будет реализована, так что стрелы и заклинания стражников до тебя не долетят. А теперь покажи, как быстро ты выхватываешь лук. Из инвентаря, не из–за спины.

Бегущая–сквозь–ночь сунула лук и колчан в инвентарь, а потом выхватила лук обратно, с уже натянутой тетивой и готовой для выстрела стрелой.

— Отлично, — похвалил Голдсмит, — Уверен, что ты успеешь.

Внутрь пузыря тем временем ввалились дон Крус и запыхавшийся маг слова, юноша с серебряными волосами.

— Ну? — спросил Голдсмит.

— Вот Сверхмилосердная стрела, — дон Крус протянул Бегущей–сквозь–ночь белую стрелу, настолько тонкую, что она казалась нитью, — Охотник за головами под ником Клэнси не хотел отдавать ее мне, сэр. Пришлось применить силу.

— Я запомню, что охотник за головами Клэнси — мудак, — кивнул Голдсмит, — Что по ядам?

— Топорищеватый экстракт, два пузырька, снимает по тысяче хитпойнтов за раз каждый. Это от меня лично, сэр. Десять пузырьков Менструальной крови самки Тролля, снимают по пятьсот хитпойнтов за раз, Сок Заскорузла, снимает семьсот хитпойнтов.

— Не хватает, — констатировал Голдсмит.

— У меня есть дерьмо, — сообщил Андрей, и, заметив раздраженный взгляд Голдсмита, тут же дополнил фразу, — В смысле, дерьмо больного чумой орка. Яд. Снимает 90 хитпойнтов ежеминутно.

— У нас не будет времени снимать хитпойнты ежеминутно, придурок, — разозлился Голдсмит.

— У него есть агониальное дыхание, — сдал Андрея дон Крус, — Снимает 300 хитпойнтов немедленно. Я сам ему продал два пузырька.

— Давай оба, — приказал Голдсмит, — Для верности. Вот теперь ништяк.

Раздосадованный Андрей отдал оба агониальных дыхания лучнице.

— Чего ты ждешь? Обмазывай Сверхмилосердную Стрелу, — приказал Голдсмит Бегущей–сквозь–ночь, а потом обратился к магу слова: — А ты дай девушке громгласие на два часа.

— Удаленное громгласие на два часа? — опешил маг, — Я всю ману потрачу.

— Ничего, переживешь. Колдуй.

Маг забормотал какую–то формулу на неведомом языке, над Бегущей–сквозь–ночь, надевшей перчатки и аккуратно смазывавшей стрелу ядами, засияли сполохи.

— Готово, — доложил маг.

— Ля–ля–ля, — громогласно произнесла лучница, — Работает!

— Скольким игрокам ты разослал призрачного гонца? — спросил Голдсмит мага слова.

— Меньше сотни. И никто не ответил.

— Ладно, а теперь отдай девушке весь свой поганый шмот, — распорядился Голдсмит.

— То есть я останусь без маны и без шмота? — возмутился юноша с серебряными волосами.

— Она даст тебе свой.

— Не дам, — отрезала лучница, уже закончившая наносить яды на стрелу и теперь любовавшаяся результатом.

— Вы как дети малые, — рассвирепел Голдсмит, — А знаете что? Я сейчас вернусь в реал и буду пить виски, а вы подыхайте в своей сраной игре со своим долбаным шмотом. Я для кого по–вашему здесь стараюсь, неблагодарные ублюдки?

— Окей, — устыдился маг слова и отдал свою мантию, сапоги, пояс и колпак Бегущей–сквозь–ночь, оставшись в одной рубашке и штанах.

— Переодевайся, — приказал Голдсмит лучнице.

— Отвернитесь, — попросила Бегущая–сквозь–ночь, — Я не собираюсь переодеваться, пока на меня пялятся шестеро мужиков.

— Блядь! — на этот раз Голдсмит уже по–настоящему вышел из себя, — Ты не лесная девочка, мудак. Я отлично знаю, что ты в реале — Брукс, пятидесятилетний дальнобойщик из Сиднея, мать твою. И у тебя двое внуков, урод поганый.

— И что? — обиделась эльфийка, — У меня, между прочим, отыгрыш. И ни смертельно опасная миссия, на которую ты меня посылаешь, ни даже тот факт, что у меня двое внуков, ни фига не помешает мне отыгрывать дальше. Так–то, мистер Голдсмит. Я, между прочим, платила вам деньги, чтобы побыть милой лесной эльфиечкой. А теперь вы лично приходите прямо в игру и запрещаете мне! С какой стати? За что я платила? Я месяц гоняла автопоезда по Пустыне Гибсона, чтобы заработать на подписку…

— А давай я тебя отдам Грибным, а? — предложил Голдсмит, — Уж они с тобой поотыгрывают прекрасную эльфийку в плену у разбойников…

— Ладно, ладно. Уговорили, мистер.

Эльфиечка стала переодеваться, а Андрей все равно отвернулся, чтобы не смущать пятидесятилетнего дальнобойщика и деда двух внуков Брукса.

— Ну как тебе? — спросил Голдсмит мага слова, когда Бегущая–сквозь–ночь закончила переодевание, — Похожа на одного из ваших?

— Нет, конечно, — возмутился маг слова и указал на торчавшие из–под мантии коленки эльфийки, — Волшебницы не ходят с голыми ногами. И хвою в волосах они тоже не носят. А белые кошки жрут слишком много маны, так что ни один волшебник себе такую не заведет.