Эльфы и их хобби

– …а коли вы сего не сделаете, господин Троттенхаймер, уверен, барон приложит все силы, чтобы отыскать вас, да и притопить в ближайшем же пруду.

– Я… – Амелиус запнулся, но сумел продолжить. – Я, заверяю вас снова, сделаю все, что окажется в моих силах, господин Хертцмиль. А теперь – мне необходимо отправиться домой, дабы взглянуть в сонники и поразмыслить над вашим сновидением: то, что оно случилось в ночь на четверг, как и некоторые услышанные мной детали видения, дают повод полагать, что я сумею отыскать ответ на эту загадку. Пока же оставляю вам мазь, изготовленную по рецептам самой Хильдегарды Бингенской: пусть Герда вотрет ее вам в спину и в грудь нынче же вечером.

С теми словами он достал припасенную посудину с притертой крышкой: с зельем, несомненно, полезным при грудных болях, но, по совести сказать, вряд ли спасительным в случае господина Хертцмиля-старшего.

Господин управитель кивнул, не открывая глаз.

– Хлотарь и Петер вас сопроводят, – сказал он только. – Проследят, как бы чего не случилось по дороге.

– Ну, если только они не станут мешать мне…

– Не станут. Вольфганг распорядится.

Тот поднялся – под немалым весом молодого Хертцмиля взвизгнула половица – и вышел из комнаты, не сказав ни слова.

Господин управитель хитро ухмыльнулся, и ухмылка та виделась на изможденном лице совершенно неуместной.

– Я постараюсь, – прошептал он, – чтоб мне нынче не приснился священник на коне – ради нашей вящей совместной радости.

И зашелся в очередном приступе кашля.

Герда засуетилась рядом, а господин Амелиус Троттенхаймер коротко поклонился и вышел прочь из комнаты к ожидавшим уже его при дверях Хлотарю и Петеру – детинам довольно зверообразным, хоть и не обделенным Владыкой в милости его толикой разума и сноровки.

* * *

– Болезнь дядюшки Гуго и вправду так уж опасна?

– Опасна? Отнюдь нет, господин Хертцмиль. Она – смертельна, если не удастся разобраться в сновидениях господина управителя.

Амелиус Троттенхаймер и племянник Гуго Хертцмиля неторопливо двигались по улочкам Останвальда в сторону дома госпожи Линц, где поселился господин лекарь по приезде в город. Молодой Вольфганг был на удивление задумчив и изрядно при том хмур, раз за разом непроизвольно проводя рукою по горлу, словно ощупывая плохо выбритый кадык. Зверообразные Хлотарь и Петер поотстали на несколько шагов, справедливо рассудив, что вмешиваться в ученую беседу двух господ было б довольно неосмотрительно.

– Дядюшка, кажется, уверовал, что вы исполните все, от вас зависящее, господин Троттенхаймер, – продолжил молодой человек, глядя себе под ноги.

– По крайней мере, – проговорил лекарь, щурясь на низкое солнышко, то есть глядя в сторону совершенно противоположную, – по крайней мере, господин управитель был чрезвычайно убедителен в своей аргументации.

– Да, мой дядя придерживается мнения, что справедливо сразу все расставлять по своим местам. Особенно, если его место – сверху. Кстати сказать, злые языки в охотку вспоминают о бастардах дядюшки – говорят, их гуляет по городам и весям человек шесть. Впрочем, он не поощряет таких разговоров. Да и вообще – разговоров.

– Я слыхал, что крестьяне в деревеньках вокруг баронского замка знают о том не понаслышке.

Вольфганг Хертцмиль кивнул почти весело:

– Именно так все и обстоит. Например, в прошлом году староста одной деревеньки подал петицию господину барону, что, дескать, люди епископа засекли до смерти двоих поселян, так дядюшка…

– Избавьте меня от подробностей, господин Вольфганг. Я и так не сомневаюсь, что господин управитель сумел разрешить такую проблему. К тому же тем самым вы, несомненно, только усиливаете мое желание поскорее разобраться с загадкой сна вашего дядюшки – чтобы гнев его остался, так сказать, в ножнах.

– Собственно, господин лекарь, я задумался вот о чем: нет слов, аргументы моего дядюшки не могут быть отброшены, поскольку вес их куда как велик…

– Ровнехонько на вес моей жизни, позволю себе заметить.

– …однако же, – не смутился молодой господин Хертцмиль, – я вдруг помыслил вот о чем: а кто же станет воплощать их в жизнь, если, не приведи Господь, ваше лекарское ремесло останется бессильным перед злой волей, что напустила на дядюшку Гуго его болячку? И, обратно, так ли вы уверены в том, что все будут счастливы, ежели вы все же сумеете разобраться в хитросплетениях дядюшкиных болезней? Помнится, и Иосифу не поверили, когда тому довелось истолковывать сон фараона, а ведь он уже был в узилище на тот момент… Впрочем, мы, похоже, добрались, а у вас, господин лекарь несомненно будет время обдумать все, что я вам нынче сказал.

Произнеся это, Вольфганг Хертцмиль повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.

Подошедшие как раз Хлотарь и Петер переступали с ноги на ногу за спиной господина Троттенхаймера, а затем Хлотарь произнес, кивнув на отходящего племянника господина управителя:

– Чего это он?

– Господин Вольфганг Хертцмиль сильно обеспокоен здоровьем господина Гуго, – бесцветно ответил ему Амелиус.

* * *

– И все же ты призвал нас…

– Тише, добрые господа! Ради всего святого, тише…