Эльфы и их хобби

– Кажется, да, – успокоила я страдальца. В конце концов, закорючку в журнале дежурств я могу нарисовать и без него. Сейчас же мои мысли все больше занимала печка, буквально по капле выдавливающая из пузатой тушки несколько лишних теплых градусов.

– В таком случае – удачного дежурства, мисс Грин! – раскланялся Мэтьюс и торопливо засеменил к двери.

Развернув ухо, я подождала, пока «бдизнь-шкряб» наконечника зонта о булыжник не затихнет вдали – после чего вскинула руку и щелкнула пальцами.

– Слушаюсь, мисс инспектор! – дежурный констебль уже стоял наготове, с полным совком в одной руке и кочергой – в другой. Как я и подозревала, печь уже почти потухла, но у дежурного имелся козырь в рукаве, точнее, в черпаке. Отлитый из казенной лампы керосин мигом заставил огонь жадно вгрызться в бурые угольные комья.

– Так-то лучше…

– Намного лучше, – кивнула я из-за конторки, пытаясь разобраться в каракулях утренних записей. Согласно директиве суперинтенданта, претенденты на службу в полиции обязаны доказать свое умение читать, писать, а также владеть первыми двумя арифметическими действиями. Увы, на практике эти умения часто были весьма условным понятием. Вот что, к примеру, может означать запись: «Доствлн тело со следми пытлось уйти водврно»? И клякс понаставили. Нет, решила я, выкладывая поверх журнала трубку и кисет, без пары хороших затяжек в этих письменах не разобраться.

Глухо ухнула входная дверь.

– Вечер добрый! – пробасил вошедший, снимая каску. От промокшего форменного плаща почти сразу же потянулись вверх едва заметные полоски пара.

– И вам того же, констебль, – дежурный скрипнул табуретом. – Чай будете, мистер Фрайм?

– Не откажусь.

Фрайм провел рукой по лицу, то ли растирая замерзшие щеки, то ли пытаясь выжать влагу из бакенбард, и присел на скамью, задумчиво глядя, как дежурный возится с пузатым чайником.

– Дрянная нынче погодка, – произнес он. – У реки туман уже наполз… дождь опять же – то ли есть, то ли нет его. В такую погоду добрые лю… добрый народ по домам сидит, носу не кажет.

Что-то царапнуло мой слух в этой фразе… не слова, скорее тон, которым они были сказаны. Конечно, Фрайм вполне мог зайти просто погреться и поболтать с товарищами по мундиру, констебль все же не простой стражник, прикованный к маршруту обхода, словно каторжанин к ядру. Но «владение» Фрайма было едва ли не самым дальним. Да и вообще, как я помнила, этот констебль весьма старательно избегал начальственных взоров.

– А злой… народ?

– В корень глядите, мисс инспектор, – констебль осторожно принял из рук дежурного блюдце с аляповатой «гербовой» чашкой. – Благодарствую. Так вот о чем я. Злыдням в такую погодку как раз самая работа. Налетел из тумана, кошелек сцапал и растворился, поди догони его в этом киселе. По домам, опять же, шарить безбоязненно – соседи не разглядят, тревоги не поднимут…

Вздохнув, я отложила перо.

– Что случилось, констебль?

– Да вот в том все и дело, – Фрайм коснулся верхней губой чашки, помедлил и одним шумным глотком всосал не меньше трети ее содержимого. Как он при этом умудрился не обжечься, осталось для меня загадкой. – Случай-то есть… а как бы и нет.

Наверняка у меня во лбу сейчас ярко вспыхнула руна удивления. Констебль, изъясняющийся загадками, – диковина куда более экзотичная, чем заморские пернатые рептилии в зоосаде.

– Поясните, констебль!

– Вам лучше будет взглянуть на это самой, мисс инспектор, – с виноватым видом произнес Фрайм. – Тут недалече, меньше мили. Склад Хикса, Хикса и Ошкотта, мож знаете?

– У реки? – уточнила я, уже заранее предчувствуя неприятный, да что там, трагический для меня ответ.

– Ну да, – обрадовано закивал констебль. – В проулочке, седьмом, ежли от пристани справа. То есть, записан-то склад на Даркфиш-стрит, но на самом-то деле она в другой стороне получается, просто с именованием путаница вышла, когда магистратскую табличку сорвали…

Мне очень захотелось швырнуть в констебля – или хотя бы просто в стену! – чем-нибудь тяжелым. Я даже начала шарить рукой по столу… наткнулась на трубку… чиркнула спичкой и глубоко затянулась. Знакомый аромат с нотами шоколада и карамели на какое-то время заслонил все прочие запахи…

* * *

…но полностью заглушить отвратительную вонь, конечно же, не сумел. К счастью, на складе рыбу лишь хранили. К разделочному цеху я бы не смогла подойти ближе, чем на полмили.

– Вот, – Фрайм лязгнул заслонкой масляного фонаря, – извольте полюбоваться, инспектор!

Горячий луч заставил туманные клочья неохотно раздвинуться. На потемневшем от вечной сырости дереве отчетливо виднелись свежие дыры, окаймленные клыками щепок – след от сорванных «с мясом» воротных петель. Сами ворота уже успели поднять и кое-как водрузить на место, но грязно-желтые пятна глины пока еще «украшали» большую их часть. Вглядевшись, я без особого труда разглядела и отпечаток вывески на краю лужи.