Эльфы средней полосы

Я смотрел на все это дело совершенно офигевший. Что, маг решил своей кровью со мной расплатиться? Оно мне нужно? Но вдруг темная кровь во флаконе начала светлеть и менять цвет. Прям по спектру «каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Но без фазана. От красного до синего, нет, все-таки до голубого. Теперь на дне флакона что-то светилась ярким, чуть голубоватым цветом.

– Тебе пора, – сказа маг устало. – Сущность я отправлю следом. Только не трать ее бездумно. У всего сущего есть предел. Прощай.

Ведомый котом я вернулся в кабинет с камином и портретом. Встал в центр начерченной звезды, закрыл глаза, прошептал заклинание и...

***

… и я оказался дома. Дом, милый дом! Небольшой домик с небольшим садиком на окраине небольшого города, на улице с чудным названием Садовая. Правда, соседи по улице называют наш дом гадюшником, а нас с братцем считают если не сумасшедшими, то уж малохольными – точно. Ну и пусть, нам с ними детей не крестить. Главное, что я вернулся, целый и невредимый. Как говорится, в гостях хорошо, а дома куда лучше. Истинная правда, точно вам говорю! Сразу же пришлось утирать кровь из носа. В этот раз полилось особенно обильно, заляпало всю грудь – майку придется выкидывать. А жаль, хорошая маечка, хоть и китайская. Что ж, за все приходится платить.

Глава 8 ГАДЮШНИК

Я дома! Я стою в большой комнате нашего дома, в центре нарисованной черным маркером пентаграммы. Пентаграмма светилась красным и даже слегка дымилась, от нее веяло жаром. Кажется, один из тапков, в кои были обуты мои ноги, начал тлеть. Надо же, такая высокая температура, а свечи черного воска меж тем совсем целые, даже не оплавились. Волшебство! Магия! Сфера уже прибыла, она висела и сухо потрескивала здесь же, над старым лабораторным столом, который я приволок с институтской кладовки. Все равно на списание шел. Внутри нее что-то слабо пульсировало. А с какой стати «что-то»? Прекрасно известно мне, что именно там пульсирует. Впрочем, а долго я еще так стоять собираюсь? Не особо надеясь на память, я глянул на стену и прочитал заранее написанное на постере с Оззи Озборном заклинание. Пентаграмма погасла, пол сразу перестал дымиться, и я смог без помех выйти из магической звезды. Еще одно заклинание – сфера мигнула и исчезла. Кожаный мешочек тихо звякнул о дно большой фарфоровой чаши. С точностью до сантиметра – знай наших!

«Наши» – то есть мой непутевый братец Сашка, по совместительству – компьютерный гений дрых здесь же, в кресле у компьютерного стола. Очень неудобная поза для сна. Ну скажите, как можно спать сидя, откинувшись, в кресле на колесиках? Но Сашка, он привычный, умудряется высыпаться и таким вот диким образом. Хотя с чего это он дрыхнет? Чего, дождаться брата из опасной командировки не мог? Э, а на дворе светает уже, птички поют. Долго я в этот раз…

Комп, как водится, был включен, с недавних пор я подозреваю, что Сашка его вовсе не выключает. На экране монитора очень красивая девушка восточного типа расчесывала золотым гребнем длинные черные волосы у журчащего водопада. Знакомая, весьма знакомая нам девушка. Зарина ты моя, Зарина, до чего же ты озорна. И на экране она как живая, не удивительно, что великий маг повелся.

Я стянул с себя окровавленную майку, тщательно утер лицо. Бросил майку в корзину у стола – отстирывать кровь с белого – гиблое дело. Взял мешочек из чаши, расслабив шнурок, глянул внутрь. Все вроде в норме, лежит пузырек, светится, ну и слава Богу. Подошел к братцу, но будить не стал – поправил свесившуюся руку. Заодно сгреб с пола кучу запоротых листов из Эльфийского, как я теперь понимаю, кодекса. Какие-то принтер зажевал, на других картридж косячить начал – с полосами получились. А картриджи-то тю-тю, жалко, полстипухи на них грохнул. Ну ничего, теперь, надеюсь, с картриджами проблем не будет. Да и с остальным тоже. Спасибо, папа, за тетрадку.

Я посмотрел на фото над камином. Камин – фальшивый, батя так лестницу в подвал замаскировал. Он у нас рукодельный. Был. Над камином большой групповой фотопортрет. Все наше семейство на празднике Ивана Купалы в экодеревне «Истоки» два года назад. Батя здесь – Лесовик с бородой, мамка с сестрой – лесные нимфы, мы с братцем – эльфы, вон у нас луки какие и шляпы с перьями. Лариска после родов свои идеальные формы еще не вернула, но все равно хороша! Здесь она вся такая из себя – наяда. Наши с Лариской дочки Дашка и Варька еще малы для таких игр, но все равно тоже наряжены наядками, у каждой по персику в руках, улыбаются. Последнее лето, когда мы все вместе. Самое счастливое лето, а потом пришла осень, за ней зима. Проклятая осень, проклятая зима, проклятая экодеревня…