Элиас и Ника

Поздним вечером мы снова очутились на пляже. Темно-синее небо было усыпано миллиардами звезд. Мы шли по берегу, я с наслаждением вдохнула запах моря. Сегодня необычный день. Когда Элиас рядом, все становится каким-то легким и непринужденным. Как будто у него была скрытая сила нести людям радость и улыбку. Мы нашли тихое безлюдное местечко и присели на песок под пальмами.

Внезапно боль снова вернулась ко мне. Воспоминания.

– Иногда нужно выговориться, чтобы стало легче на душе, – проницательно произнес он.

– Нет, – покачала головой. – Не хочу вспоминать.

– Но именно потому, что ты не хочешь вспоминать, флэшбеки будут постоянно преследовать тебя. Нужно выговориться и принять реальность, принять все как есть. Потому что нельзя изменить то, что уже произошло.

Его голубые глаза проникали мне в душу. Я тяжело вздохнула:

– Ничего необычного со мной не произошло. Все стандартно и банально. Настолько банально, что тошнит. Жаль только, что боль не может быть банальной. Боль всегда оригинальна.

– Неудачная любовь? – он вопросительно изогнул брови.

Я кивнула, усмехнувшись.

– Я полюбила парня. И он полюбил меня. Мы встречались, все было хорошо. Но затем он уехал по работе в другую страну. Соскучившись, я решила поехать к нему. Потом выяснилось, что у него появилась другая. Он не хотел оказаться ублюдком в этой истории. Он просто развел руками и сказал, что сердцу не прикажешь. И его сердце полюбило другую. И он ничего не мог поделать с этим чувством.

– Знакомая история.

– Подожди, дальше веселее. Он хотел быть моим другом, не хотел расставаться врагами и все такое. И он даже познакомил меня со своей девушкой. Так весьма нежданно. Представь себе картину. Сидим мы в его доме за круглым столом. Он, я – его уже бывшая девушка, она – его настоящая девушка – и его мама, которая тоже приехала его навестить. Сидим и пьем чай с багетом и «Нутеллой». Все фальшиво друг другу улыбаются, притворяясь, что ситуация вовсе не абсурдна, как может показаться на первый взгляд. Представляешь картинку?

Элиас слегка сжал мою ладошку, тут же утонувшую в его большой руке.

– Урод он моральный.

– Вроде как и нет. Что я могу сделать, если он полюбил другую? Чувства есть чувства. Они не вечны.

– Почему ты не улетела?

– Я улетела на следующий день с разбитым сердцем. Я не могла быть ему другом. Если один из пары все еще любит другого, о какой дружбе может идти речь? Это дурацкая теория о том, что можно быть друзьями! Нельзя, когда у одного есть чувства. Этому человеку будет всегда больно. Друзьями можно стать, только если оба уже нашли себе пару.

– Ника, боль пройдет. Посмотри на это с другой стороны, – его глаза весело блеснули.

– С какой?

– Ты жива.

Я хмыкнула.

– Ты что, любитель пофилософствовать?

Он рассмеялся и внезапно погладил меня по щеке, пропуская мои волосы между пальцев.

– Пока ты жива, моя сказочная фея, все остальные беды не имеют значения. Ты дышишь, твое сердце бьется. Ты можешь чувствовать радость, грусть, даже боль. Все это лишь часть чувств, которые позволяют тебе жить. Тебе больно, значит, ты еще жива.

– Ну, если думать с этой точки зрения, то моя проблема вообще несущественна, – заявила я.

Его взгляд стал серьезным.

– Поверь мне, каждый день ты видишь небо и солнце. День сменяется ночью. Это красиво, это прекрасно. Нужно всего лишь видеть красоту в мелочах. В рутине. В том, на что ты никогда не обращаешь внимание.

– И ты говорил, что я необычная, – иронично проговорила. – Что-то я не встречала таких философов, как ты. Обычно мужчины заняты карьерой. Главное, чтобы денег было больше. Их не волнует красота рутины.

Элиас лениво улыбнулся, показав белые зубы:

– Ну, это приходит с опытом.

– С каким?

– Все познается в сравнении, Ника.

Он наклонился к моему лицу. Я затаила дыхание. Он властно обхватил меня за плечи и впился в мои губы с голодной жадностью, его пальцы зарылись в мои волосы. Я приглушенно застонала. Он целовал меня требовательно и неутолимо, заставляя дрожать, ломая волю. В безумном жарком поцелуе, который длился вечность, я забыла обо всем. Омут эмоций захватил мое сознание. Внезапно он резко остановился и, чертыхнувшись, отпрянул от меня.

– Прости. Я не смог сдержаться.

Моя грудь тяжело вздымалась, а губы горели.

– Не нужно извиняться.

– Не хочу причинить тебе боль, как тот урод.

Я положила ему руки на грудь, проводя по ней пальцем:

– Ты и не причинишь.

Он покачал головой, как будто борясь с соблазном:

– Ты не понимаешь…

Я с недоумением посмотрела на него:

– Элиас! Что происходит?

Он приподнял мой подбородок, погладил по щеке пальцем и прошептал:

– Тебе лучше держаться от меня подальше.

Я скорчила недовольную гримасу:

– Да ну? Ты это сейчас говоришь? Разве не ты преследовал меня весь день?

Он тяжело вздохнул, будто боролся с собой:

– Прости, Ника.

Элиас быстро встал и просто ушел, оставив меня на берегу одну.