Элиев мост

что нечасто молится и постится,

но он гений, а гению все простится

за «Преображенье», «Мадонну в гроте»,

за сикстинские фрески Буонаротти —

буйство красок и жизни – да в той капелле,

где творцу одному лишь осанну пели

и молились… Велик, всемогущ Йегова,

но капелла – созданье творца другого,

сгустка крови и плоти, любви и боли.

А Господь лишь соавтор его, не боле.

И, хвалу вознося одному ль, другому,

век стоять бы на площади дель Дуомо…

Преходящи страны, цари, режимы,

остается гений непостижимый,

бесконечный, вечный. Он стоит мессы.

Да, Флоренция – именно это место,

где на залитой солнцем старинной пьяцце

нужно гению истинно поклоняться,

и порыв этот искренен, светел, истов

и у самых отъявленных атеистов.

Из итальянского этюдника. Виа Чипро

…И последний поезд метро прибывает на полусонную виа Чипро,

и усталость не только в глазах, но и в сенсорах, в микрочипах…

Мы выходим на теплый полночный асфальт… Наши тени, мы ли…

И возвышенный дух вдруг нисходит к потребностям тела. К примеру, в мыле.

Вечный город, но вовсе не круглосуточный в этом плане,

бог ночных супермаркетов не простирает над нами длани.

Видно, что-то не так у него пошло в итальянском главке,

и ночная торговля сиротски ютится в индусской лавке.

В ней так грязно, что даже добрейшая миссис Хадсон

начала бы с порога и материться, и чертыхаться.

Всюду банки, коробки, какие-то сальные занавески…

Даже пахнет здесь как-то особенно. По-советски.

Как случается часто во храмах торговли южной,

на глаза попадается все, кроме вещи нужной.

И на поиски мыла могли бы уйти недели…

А ведь здесь три квартала до Ватикана, а не Нью-Дели.

Впрочем, видя, что с методом Холмса у нас паршиво,

в полумраке у кассы встает, оживает Шива,

выясняет, в чем дело, и тут же таинственно-молчаливо

извлекает из свалки флакончик заветного «Палмолива»,

оставляя нас без трех евро, в тени вопроса,

что же делать с Адамом Смитом, с законом спроса,

и каким же макаром означенный далай-лама

выживает в капитализме с горою хлама…

…Вот и улица. Воздух целебен. За вдохом выдох.

Появляются мысли о собственных неликвидах

в голове… И решаешь оставить как есть, в беспорядке милом…

Кто их знает… Вдруг кто-то зайдет? За мылом?

Из итальянского этюдника. Пьяцца Сан-Иньяцио

…Мрамора столько, что ты цепенеешь вдруг,

рядом с японцами, в центре одной из пьяцц,

думая о миллионах голов и рук,

строивших этот город в дожди, в жару,

в войны и эпидемии… Ты, паяц,

не отесавший и камня за столько лет,

не завершивший даже простой чертеж,

и не сжимавший в складках плаща стилет,

просто явился, просто купил билет.

Просто стоишь и смотришь. Чего-то ждешь.

Ангела? Озарения? Ночи? Дня?

Это не город, это прорыв плотин,

пляска святого Неронового огня,

жаркие бедра кудрявых шальных латин,

перерожденные в мрамор и травертин…

Смерть победима. Истлели века назад

кости, но их фонтаны полны монет,

музыка льется, заката лучи скользят,

гладят скульптурный и каменно-крепкий зад,

кто-то читает Тассо… И смерти нет.

Из итальянского этюдника. Виа Пор Санта Мария

«…Смерть – это всегда вторая

Флоренция с архитектурой рая».

Иосиф Бродский

В августе это уже не улица, но река,

чье течение переменчиво и капризно.

И брусчатка натерта до блеска, а это признак

того, что река течет в данном русле уже века.

Очень просто напиться Флоренцией до положения риз, но

на виа пор Санта Мария не упадешь, ибо нет островка.

Воды этой реки состоят из нашествия в полный рост

разномастных людей в одиночку, и группами, и попарно.

То есть, братия шумно и весело пересекает Арно,

непрерывным потоком вливаясь на Старый мост…

(Если для вас пересеченье реки рекой – это пошло и высокопарно,

значит, ваш взгляд на поэзию и Флоренцию слишком прост).

Временами людская река мелеет. Где-нибудь в ноябре

на брегах проявляются здания. В полночь на виа деи

Терме семенит, говорят, тряся остатком седой кудели,

беспокойный призрак Иосифа… Сущий бред,

но таков этот город, где гении и злодеи

вместе с архитектурою составляют немыслимое амбре…

…И с учетом того, что жизнь предлагает нам

подлинников все меньше, все больше фикций…

Тем ценнее становится третий этаж Уффици…

Если просто глядеть из углового, западного окна,

видом оным, как было замечено, очень легко упиться

и поверить, что мир совершенен в любые и всякие времена…

Из итальянского этюдника. Ларго ди Торре Арджентина

…Рим в передозе может надоесть.

Дома в один сливаются, и статуй

не счесть за нескончаемой толпой.

Да, всякой твари нужен водопой,

двуногой и бесхвостой ли, хвостатой…

Верблюду даже тоже надо есть.

И вот он я, нежданной тени рад,

горящий взор, неровная щетина,

свинец усталых плеч под рюкзаком,

нарушив свой неписаный закон,

присел на Ларго Торре Арджентина,

на первой из пустующих веранд.

День близился к закату. Пестрый шквал

туристских толп редел. И я, скиталец,

тупым ножом пытался резать стейк.

Покойный бык был, видимо, из тех,

что помнят Муссолини… И китаец

напротив мне приветливо кивал