Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

— Отставить! Старшим будет товарищ… — опер смешался и тихо, почти шёпотом, сказал: — Извините, Олег Юрьевич, совсем зарапортовался… Сами понимаете, такое напряжение, бессонные ночи, постоянное ожидание провокаций… Ещё раз прошу меня извинить…

Казаченко в ответ лишь похлопал по плечу не в меру ретивого служаку, а про себя подумал:

«И где Центр выкапывает таких?! Ему надо было бы родиться лет этак на семьдесят раньше… Такое рвение в НКВД оценили бы по достоинству! В каком, интересно, он звании? Старлей? Капитан? Ну, нет! В Штаты молодняк не пускают, он, как минимум, майор… Майор с интеллектом сержанта-сверхсрочника! Н-да… Не удивлюсь, если он для всего ансамбля практикует ежеутренние пробежки по шесть километров в… противогазах… Ну и фрукт! Интересно, а эта Ольга, которую он назначил старшей группы, его зам по воспитательной работе? По виду не скажешь… Стоп-стоп, Казаченко! Да она — наш человек, агентесса! В таких творческих коллективах, регулярно выезжающих за рубеж, агент на агенте сидит и агентом погоняет. Н-да, весёленькая компания мне досталась! Однако нет худа без добра — танцовщицы работают на мою «крышу». Вопрос лишь в том, поверят ли в ФБР, что высокопоставленный чиновник МИД СССР, коим я для них официально являюсь, вдруг взялся проводить экскурсию для танцовщиц «Берёзки»?! Ладно, пусть голова болит у руководства вашингтонского отделения Бюро, а мы будем делать свою работу!»

* * *

Как и предполагал Казаченко, юных танцовщиц интересовали только магазины. Предпочтение они отдали супермаркету с интригующим названием «У Сеньки есть В С Ё!», о котором в Москве им рассказывали поднаторевшие в коммерции подруги. Объяснили, что на остальное у них просто нет денег и сил. Гриша Барановский, в недалёком прошлом директор одесского рыбного магазина, а ныне американский импресарио, их так выжал, что они ни на что больше не способны.

Олег поинтересовался, какой суммой они располагают и что собираются приобрести. Ответ был простой: нейлоновые шубы. А денег у них — по 400 долларов. Эту сумму они заработали за месяц гастролей в США.

«Недаром, эх, недаром Советский Союз за границей пользуется дурной славой страны мошенников, хамов и дураков, — с горечью отметил Казаченко. — Это ж надо так бесстыдно грабить цвет нашей хореографии! Сам Гриша наверняка отхватил пару миллионов «зелёных»! Столько же, если не больше, осело на счетах нашего министерства культуры — ведь оно подписывало контракт с Барановским… А нашим девчатам — обглоданные кости с роскошного стола жуликов… Что ж, поедем за шубами… Помнится, «импортом» нейлоновых шуб из США в СССР, да и вообще, банальной спекуляцией носильными вещами не брезговала даже Лидия Дмитриевна Громыко, жена экс-министра иностранных дел. Она постоянно курсировала между Нью-Йорком и Москвой и, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, за один рейс умудрялась привезти такое количество шуб и женской одежды, которого хватало, чтобы затоварить пару крупных столичных комиссионок.

А чего мелочиться, играть — так уж играть по-крупному!»

Нетерпеливое покашливание танцовщиц, доносившееся с заднего сиденья, напомнило Олегу, что он — «экспедитор» и пора отправляться в «рейс»…

* * *

По пути к «Сеньке» Казаченко не мог отказать себе в удовольствии и остановился у ювелирного магазина всемирно известной фирмы, торгующей драгоценностями, «Тиффани».

Танцовщицы, до этого беззаботно щебетавшие, вдруг притихли и, как показалось Казаченко, наблюдавшему за их реакцией в зеркальце заднего вида, буквально вжались в сиденье. В глазах девушек Олег прочёл недоумение, смешанное с испугом.

«Решили, наверно, что я, главный вашингтонский «кирпич», хочу поиздеваться над ними. Нет, дорогие мои, не поиздеваться — показать вам магазин, достойный вашего статуса, где вы должны были бы делать покупки!»

Хозяин узнал танцовщиц — афиши с их фотографиями были расклеены на всех рекламных щитах города — и сразу же понял, что они вряд ли смогут что-нибудь приобрести у него. Из уважения к их мастерству и от жалости к их нелёгкой доле он подарил девушкам по тоненькому золотому колечку. Радости бедных танцовщиц не было предела. Они заметно повеселели и уже обращались к Олегу не как к «кирпичу», а как к старшему по возрасту приятелю, но без фамильярности.

Лёд отчуждения и вовсе растаял, когда Казаченко, догадавшись, что девушки голодны, предложил перекусить в расположенной рядом с ювелирным магазином аптеке.

— Как в аптеке?! — хором воскликнули танцовщицы.

— Не удивляйтесь, милые мои, именно в аптеке! Они давно уже потеряли своё традиционное предназначение… В аптеках не только продаются лекарства, там вам подадут яичницу прямо с плиты, бутерброды, горячий кофе или чай, любые напитки, кроме алкогольных… Да и вообще, американские аптеки — это московские магазины «Тысяча мелочей», ясно?

Выйдя на улицу, Казаченко заметил, как из авто, припаркованного напротив аптеки, за ними наблюдают четверо нехилого сложения парней.