Эликсир для Потрошителя

Но тоска, охватившая меня возле воды, никак не отступала. Я гуляла по городу около получаса, когда до меня наконец дошло, отчего так неуютно в этом городке. Тут почти из всех дворов слышался протяжный собачий вой.

Осознав это, я невольно заторопилась назад, в гостиницу. Кое-как отыскав туда дорогу, вошла в холл и замерла от изумления. Маленький зальчик зал был просто набит полицией. Человека четыре стояло перед стойкой портье, еще трое бродили по залу, заглядывая в коридорчики, двое сидели на корточках что-то изучали на полу возле самого входа.

Мое появление не прошло незамеченным. Пожилой полный полицейский тут же направился ко мне и спросил:

— Гражданочка, вы тут живете? Ваши документы!

— Паспорт в номере… — растерялась я.

— Пройдемте в номер!

Я пошла наверх, изумленно оглядываясь то на следующего по пятам полицейского, то на кишащий ими холл. Дошла до номера, нашла свой паспорт и растерянно спросила:

— Что-то произошло? Ловите террористов?

— Да если бы… — вздохнув полицейский, грузно усевшись на кровать. Откашлялся, стараясь справиться с одышкой, взял в руки мой паспорт и охотно продолжал: — Маньяк тут у нас завелся. То есть, скорее, маньячка. Мочит всех подряд, и мужиков и баб. Сколько народу уже полегло… Уже и описание есть, да никак гадину не поймать! Может, и не местная она вовсе, а?

— Не знаю. — удивилась я. — А что она делает? Скальпелем режет?

— А вы откуда про скальпель знаете? — оживился полицейский. — Это закрытая информация! Ну-ка, колитесь!

— Да просто в Москве недавно такое же преступление произошло. — растерянно пояснила я. — Вы мне хоть что-то расскажите, чтобы я хоть поняла, что к чему.

— А то преступление, о нем откуда знаете? Сами на месте были? — глаза служивого недобро блестнули.

— Не была я там. Алиби есть. Меня ни в чем не подозревают. — вздохнула я. — И если вы ничего не скажете, то и я говорить не стану. Без адвоката.

— Ваше алиби, гражданочка, мы проверим. — сурово сказал служитель закона, но потом смягчился. — Впрочем, вы и правда, думаю, не при делах. Думаю, все же та гадюка местная была, к тому же, молодая. А вы, вижу, в возрасте. Но все же — что вы делали сегодня ночью?

Я невольно съежилась от обиды, но упрямо продолжала:

— Я спала в номере с раннего вечера до позднего утра. Моя подруга тоже. Так что мы подтвердим алиби друг друга. А что делает ваш городской маньяк?

— Да травит людей почем зря. — вздохнул полицейский. Похоже, ему очень хотелось поговорить, и вовсе не хотелось спускаться вниз. — Причем, яды разные. Жертвы тоже разные, никакой связи между ними. И все отравления в барчиках местных случались. При всем честном народе подсыпает гадина что-то в кофе, и привет родственникам! Теперь пустуют кафешки, нету желающих до времени в гроб ложиться.

— Не поверите, боюсь теперь в любимый кабак заходить! — переведя дыхание, пожаловался он. — Иногда так горло пересохнет, думаю по пивку вдарить, а потом как вспоминаю… Нет уж, лучше до дома потерпеть. Жизнь, она хоть хреновая, а расставаться-то жалко!

— А скальпель? — я уже ничего не понимала. — Вы же говорили про скальпель?

— Да вот на скальпель она только сейчас перешла. Если это она, конечно. — и мой собеседник снова с подозрением уставился на меня.

— А по-человечески можно? — взмолилась я, округлив глаза и умоляюще смотря на него. — Ну объясните же, что случилось?

— Да мы тут на ушах из-за отравлений стоим. То есть не только мы, весь город в панике. — пояснил полицейский. — А сегодня вот снова-здорово. Позвонила нам утром девчонка-портье, вся в слезах и соплях. Пришла сегодня утром смену перенимать, смотрит — за стойкой никого. Она в комнату отдыха пошла, а там… в лужу крови вляпалась, да и увидела… В общем, соскребать пришлось остатки.

— Остатки кого? — только и выдавила я.

— Да той девчонки, которая ночью тут работала. — пояснил полицейский. — Изрезали ее на мелкие лоскутки. И скальпель рядом бросили.

* * *

Как на автопилоте, Алена вышла из кабинета директора. Ноги подкашивались, и она села на низенький кожаный диванчик у дверей. Разговор дался ей очень тяжело, намного тяжелее, чем представлялось. Правда, Тихонов обещал ей помочь, но Алена ему не верила. Она понимала, что он вполне может водить ее за нос сколько угодно времени — неделю, месяц, год. У него это время было, а у нее — не было. Но как заставить директора выполнить обещание, она не могла пока придумать. Может, надо походить по клинике, поискать хоть какой-то компромат? Из маленькой комнатки для персонала выглянул невысокий, похожий на хорька паренек с узким вытянутым лицом и длинной челкой, закрывающей глаза. Увидев девушку, он нервно тряхнул головой, челка откинулась, и на Алену глянули полные ненависти черные глаза. Казалось, он хотел что-то сказать, но тут раздались быстрые шаги, парень проворно юркнул обратно в комнатку, а мимо диванчика прошел Бегун.

Увидев сидящую Алену, он слегка замедлил шаг, прошел немного вперед по коридору, затем остановился и обернулся к ней: