Эликсир Купрума Эса

Разделавшись с тетрадью, Купрум Эс свернул занавеси вместе с осколками аппарата в один узел, сошёл по узкой запасной лестнице во двор и бросил чёрный узел в большой железный бак для мусора. После этого он вернулся в лабораторию, чтобы взять молоток, снова вышел, запер за собой дверь и поднялся на третий этаж.

– Благодарю вас, Николай Николаевич! – сказал он, возвращая молоток.

– Не за что!

– Всего доброго, Сильвия Михайловна! – сказал Купрум Эс в вестибюле, отдавая ключ.

– До свидания, Куприян Семёнович!

Твёрдыми шагами, расправив плечи, с поднятой головой Куприян Семёнович пошёл к выходу.

Глава шестнадцатая

А Зоя постояла несколько секунд и вышла из кабинета, захлопнув за собой дверь. Ей было не по себе, ей было неловко, что она так поступила со старым учителем, но скоро она утешилась такой мыслью: вот она совершит несколько добрых дел самостоятельно, докажет Купруму Эсу, что все его опасения напрасны, и они помирятся.

До конца большой перемены оставалось ещё много времени, и Зоя спустилась в буфет перекусить.

Взяв у буфетчицы сардельку с капустой и стакан компота, Зоя увидела, что за одним из столиков сидит редактор стенгазеты «Алый парус» Лёва Трубкин, а с ним ещё трое старшеклассников. Лёва был очень заметной фигурой в школе. Его стихи уже несколько раз печатались в областной молодёжной газете, да и внешне он выглядел, как, по мнению школьниц, подобает выглядеть настоящему поэту: высокий лоб, брови вразлёт, римский нос и густая волнистая шевелюра.

Только Зоя принялась за еду, как в буфет заглянул Веня и, обернувшись через плечо, громко сказал:

– Родь!.. Здесь он, Трубкин.

После этого Маршев и Рудаков вошли и приблизились к редактору.

– Здравствуй, Трубкин! – сказал Родя. – «Алый парус» скоро выходит?

– В смысле очередного номера, – уточнил Веня.

– Завтра выходит. А в чём дело?

– Вот тут статья… – немного смущённо сказал Родя. – Значит, её нельзя будет завтра… а только через месяц? (Общешкольная газета выходила раз в месяц.)

– Да уж не раньше, – ответил Трубкин. – А что за статья? Покажи!

Родя передал Трубкину пачку тетрадочных листков.

– Ого! – с усмешкой сказал редактор. – Солидно звучит: «Открытое письмо в стенгазету „Алый парус“».

Улыбаясь, а иногда и фыркая от смеха, он пробежал глазами первый листок и передал его соседу.

Тот, едва взглянув на листок, расплылся в улыбке и стал приговаривать:

– Ух ты! Во дают!

Дочитав, он в свою очередь передал начало Родиной статьи третьему старшекласснику, к тому придвинулся четвёртый. Читая, они ничего не говорили, а только похохатывали:

– Ха!.. Ха-ха!.. Ха-ха-ха!..

А Лёва за это время подсунул следующий листок, который вызвал ещё большее веселье.

Зоя видела, как постепенно краснеет и всё чаще помаргивает Родя, как Венька тревожно взглядывает то на него, то на смеющихся старшеклассников, и никак не могла понять, над чем же эти старшеклассники смеются.

Когда статья была прочитана, Лёва аккуратно собрал листочки и передал их Роде.

– Увы, сэр! – сказал он.

– Не пойдёт? – тихо спросил Родя.

– Увы! – повторил редактор. – Ни в этом номере, ни через месяц.

– А почему не пойдёт? – спросил Веня.

Редактор отодвинул от себя стакан с остатками кефира и откинулся на спинку стула.

– Не пойдёт по двум причинам. Во-первых, такое открытое письмо займёт у нас полгазеты. А во-вторых, прежде чем заниматься наукой, следует овладеть элементарной грамотностью. Я, конечно, не инспектор Мегрэ, но всё-таки могу утверждать, что тут некоторые орфографические ошибки исправлены почерком не самого автора, а кого-то из взрослых. – Лёва обернулся через плечо к Роде. – Итак, сэр, увы! – ещё раз повторил он.

Родя больше ничего не сказал и вышел. Веня, конечно, последовал за ним.

Минуты через две, быстро покончив с завтраком, вышла из буфета и Зоя. В коридоре второго этажа она увидела толпу даже побольше той, что слушала во дворе Родину статью. В центре её стоял притихший и, как видно, смущённый Маршев. Рядом с ним – Веня.

– Ну ты скажи конкретно: что они вам говорили? – спрашивал Лёшка Павлов.

– Да ничего не говорили! – сердито отвечал Веня. – «Хи-хи-хи» да «ха-ха-ха» – вот что говорили!

– Н-ну, правда, на орфографические ошибки указали, – неохотно добавил Родя.

– Во бюрократы, во бюрократы! – закричал Перпетуум-мобиле. – А кто их не делает – орфографических ошибок?! Кто?! Надо на содержание смотреть, а не на ошибки!

Все одобрительно загудели, а Круглая Отличница вставила:

– Интересно, как бы стенгазеты стали выходить, если бы все заметки не принимали за грамматические ошибки!

– Говорят, Лев Толстой и то с ошибками писал, – заметил ещё кто-то.

– Да вообще безобразие! – сказал Павлов. – Трубкин не один газетой командует, на это редколлегия есть! Вам надо в комсомольскую организацию пожаловаться или Надежде Сергеевне.

И тут Зою осенила такая мысль, что она даже побледнела. Она протиснулась сквозь толпу поближе к Роде:

– Товарищи! Граждане! Разрешите мне сказать!

– Ну говори, – пробасил Павлов.