Эликсир Купрума Эса

– Ну, я сказала ему: «Здравствуйте, Куприян Семёнович!», а он ответил: «Здравствуй, Зоя!»

– И больше ничего?

– Больше ничего, Клавдия Мироновна.

– Зоя, скажи, лапушка, – заговорила Надежда Сергеевна, – бывало так, чтобы Куприян Семёнович сам подходил к тебе, заводил какой-нибудь разговор?

Зоя приподняла плечи, растопырила опущенные пятерни и сделала вид, что даже удивлена таким вопросом.

– Бывало, конечно, – ответила она.

– О чём же он с тобой говорил? – спросила Клавдия Мироновна.

– Ну, спрашивал, как поживает бабушка, один раз спросил: «Ну как, твоя бабушка бросила курить?» А иногда просто говорит: «Передай бабушке привет». И всё.

Зоя умолкла и заметила, что взрослые переглянулись между собой, переглянулись очень значительно. В это время зазвенел звонок на большую перемену.

– Ну спасибо, Зоя. Можешь идти.

Зоя попрощалась и направилась было к двери, но вдруг остановилась:

– Клавдия Мироновна, а можно узнать, зачем вы всё это спрашивали? Что-нибудь случилось?

– Ничего серьёзного, Зоя. Иди!

– Так я вам и поверила, что ничего серьёзного! – прошептала Зоя, выйдя в коридор. На душе у неё было тревожно. Что же всё-таки хотели узнать эти взрослые? И вообще, что они знают и чего не знают?

А взрослые после её ухода опять помолчали.

– Ну, что вы скажете, товарищи? – спросила наконец Клавдия Мироновна.

Надежда Сергеевна, которая интересовалась медициной, высказала своё предположение:

– Товарищи дорогие, а не могло получиться так: у Куприяна Семёновича был спазм одного из сосудов головного мозга и это привело к временному нарушению его психики? А потом этот спазм прошёл, и…

Собеседники Надежды Сергеевны сказали, что не разбираются в таких вопросах. Как бы то ни было, все четверо решили никому не говорить о странном поведении старого учителя. Пусть в школе знают лишь о том, что у него плохо с сердцем.

Глава двадцатая

Яков Дмитриевич простился с Клавдией Мироновной и Марией Павловной, а Надежда Сергеевна пошла его проводить. В коридоре они увидели большую толпу, стоявшую перед школьной стенгазетой. Тут были старшеклассники, тут ещё больше было ребят из четвёртых, пятых и шестых классов, тут путались под ногами даже второклашки. Статью вслух читал Гена Данилов. В ней уже не было слишком высокопарных выражений, всех этих «в наш грандиозный век» и «увы». Лёва Трубкин поправил статью так, что старшеклассники, слушая её, не смеялись.

Проходя мимо толпы, Надежда Сергеевна вдруг остановилась.

– Яков Дмитриевич! А ведь это вас касается. Непосредственно! – И, взяв директора за локоть, она стала протискиваться с ним к газете, приговаривая: – Ребятки, ребятки, родненькие, дайте дорогу, ведь это знаете кто? Это сам директор Дворца пионеров, Яков Дмитриевич Сысоев, ведь ему эта статья как раз и адресована.

Ребята расступились, замдиректора подвела Якова Дмитриевича к стенгазете и указала ему на статью.

Якову Дмитриевичу было не до статьи. Он думал о беде, постигшей Куприяна Семёновича, о том, что, возможно, теперь придётся искать нового руководителя для лаборатории биохимии. Но тут в толпе установилась такая мёртвая тишина, что директору дворца стало ясно: он должен прочитать статью и высказать своё мнение. В полной тишине он прочитал её, потом сказал, протискиваясь обратно:

– Ну что ж, дельно написано. Только вот как практически осуществить, не имею понятия.

Последнюю его фразу ребята как-то пропустили мимо ушей и, когда он ушел, стали повторять:

– Слышали, что он сказал? «Дельно написано»!

– Ага! «Дельно написано»!

– Ну вы же слышали, как он сказал: «Дельно написано»!

А к концу большой перемены слова «дельно написано» уже повторялись во всех уголках школы, где были юные конструкторы и исследователи.

Ещё через один урок Гена разыскал Надежду Сергеевну и обратился к ней:

– Надежда Сергеевна, вам не кажется, что нужно ковать железо, пока горячо?

– В каком смысле, дорогой?

– Яков Дмитриевич назвал статью Маршева дельной. Может быть, стоит направить к нему делегацию из ребят пионерского возраста?

– Поговорить насчёт «Разведчика»?

– Ну да, чтобы они попросили открыть им доступ в «Разведчик» или хоть какой-нибудь филиал для них организовать…

Надежда Сергеевна призадумалась:

– Ну что ж! Пусть попробуют поговорят, хотя я не уверена, что из этого что-нибудь получится. – Она опять помолчала. – Только если уж пускаться на такое предприятие, ты возглавь эту делегацию сам, а то твои пионеры могут растеряться, и разговора не получится.

Через минуту Гена поймал Родю в коридоре и приказал:

– Живо! Собирай инициативную группу! Срочное дело!

Эти слова уловила Зоя, и она подошла поближе, чтобы подслушать дальнейший разговор.

Скоро Маршев вернулся с Лялей, Валеркой и Веней.

– После уроков отправляемся к директору Дворца пионеров, – объявил Данилов.

– Зачем? – спросил Веня.

– Для разговора о создании пионерского научно-конструкторского общества. Сама Надежда Сергеевна сказала, что надо ковать железо, пока горячо.

Как вы знаете, Надежда Сергеевна таких слов не говорила, но Гене очень уж хотелось, чтобы это было именно так.