Эликсир (СИ)

Стоит пересечь порог библиотеки, как на меня окончательно наваливается тяжесть. Она плющит со всех сторон, стягивая тело плотными объятиями. Я обвожу взглядом комнату, которая совсем не вписывается в антураж заброшенного здания— массивная, дорогая мебель выструганная из натурального тёмного дуба заполняет почти каждый уголок пространства. Чтобы заполнить столь просторное помещение такой мебелью, потребуется целое состояние. Старик явно богат. Огромный по размерам камин совсем не похож на классическую кирпичную печь, именно ее ожидаешь увидеть в заброшенном здании. Но нет, он так же, как и стены у входа отделан темным тяжёлым камнем. Готова поспорить он легко отапливаемо весь дом. Старик подходит и подбрасывает пару еловых шишек к тлеющим поленьям. Они сразу начинают весело потрескивать разнося приятный аромат по всей комнате. Я делаю глубокий вдох и легкие наполняются тёплым древесным воздухом. Пихты и можжевельника не хватает чтобы в полной мере насладиться бальзамической свежестью.

— Чай с ромашкой или лавандой?— вежливо интересуется старик, откупоривая стеклянные банки с сухоцветами. Он не сводит с меня помутневших глаз.Мне становится немного не по себе. Но его взгляд приковывает отнюдь не мое лицо, а волосы. Многие и раньше открыто удивлялись их медному оттенку, особенно в детстве когда они отдавали золотом. Ох эти предрассудки средневековья!

— А кофе нет?— слышу недовольное бурчание Бена.

— Конечно есть, и кофе машина и бариста,— отвечаю ему.

Старик чуть хмурится будто его отвлекли от глубоких размышлений, но потом на его лице расползается хитрая улыбка.

— Мы будем лаванду,— отвечаю когда взгляд помутневших голубых глаз вновь останавливается на мне.

Глупо с моей стороны было оставаться здесь— вокруг дома столько дурмана, что если начать венок плести земной шар окольцует. Но через толстые стены влияние его слабеет, я практически не чувствую дурманящего аромата, он где то вдалеке на лакмусовых бумажках памяти, тлеет подобно шишкам в камине. Может быть вскоре и совсем выветриться.Тогда от чего у меня такая слабость в ногах? Чувство обреченности и безнадёжности в одном флаконе, словно я не замечаю чего то важного....

Глава 28

— Мистер....

— Кинсли,— вежливо отвечает старик.— Кинсли?— заметно округляя глаза переспрашиваю я. Боже меня в пот от этой фамилии бросает.

— Да, а что вас так ....удивило? — внимательные глаза старика, будто навесом скрыты под тяжёлыми веками. Они изучающе блуждают по моему лицу, пока я старательно придумываю ответ.— Ну...ммм... я кажется училась с кем то с такой же фамилией. Я не уверенна. Во всяком случае, она показалась мне знакомой.

— Мне фамилия наоборот кажется редкой. За свою долгую жизнь, а поверьте прожил я достаточно, я не встречал ни единого однофамильца. Если вы, конечно, не повстречались с моим братом. Но это маловероятно, он давным давно отказался от цивилизации, — почти ехидно улыбаясь передаёт мне чашку с дымящимся напитком.

— Мистер Кинсли, — фамилия почти режем горло от отвращения,—простите мое любопытство, но как же вы живете здесь совсем один?— чуть пригубив чай с прохладными нотками лаванды, интересуюсь я.

Мы вот уже пол часа сидим и мило болтаем в библиотеке. Дом этого старика так разительно отличается от тех, где я когда либо бывала. Здесь царит какой то многолетний жизненный уклад,и все так обыденно, словно и мы сами бывали здесь не раз. Широкое коричневое кресло, в которое я так удачно погрузилась просто отказывается выпускать из своих мягких объятий. Хотя нам давно пора. Время стало тягучим, как мазут, так всегда в полнолуния. Внутри ощущается чувство полноты и какого то обнуления одновременно.

Бен тоже немного расслабился, старик теперь производит на него исключительно хорошее впечатление.

— А я не один!— почти обижаясь отвечает и свистом подзывает кого то.

Через секунду в комнату влетает милая красная птичка. Адри настороженно фыркает в ее сторону, но не двигается, не терять же тёплое местечко у камина. Чуть подозрительно изучив ее яркое оперение и чёрный остренький клюв, он приходит к выводу, что она опасности ни ему ни его хозяйке не представляет и поэтому продолжает благополучно мусолить куриную ножку, которой угостил его Варун.

— У вас есть своя птичка! — чуть ли не хлопая в ладоши соскакиваю с места,— Боже какая она хорошенькая!

— Да, —гордо отвечает мужчина,— она со мной долгие годы.

Пернатая малышка усаживается на спинку кресла позади своего хозяина.

— Красному кардиналу запрещено быть в неволе,— вдруг доносится злой голос Бена. Я бросаю на него взгляд украдкой. Нет он не зол. Он взбешён. Из-за какой то птички, Боже мой!

— В неволе она проживет лет пятнадцать от силы, со мной же она уже не один десяток. В ее распоряжении весь замок. По вашему , Бенджамин, она в неволе?

— Закон одинаковый для всех. За это штат взимает не малый штраф, а иногда это грозит и заключением в тюрьму. На то есть ряд причин. Диким птицам нельзя ограничивать свободу, да и мало кому это удавалось,— Бен смотрит на него в упор словно, старик, как минимум наркоторговец.