Эликсир жизни

Я мучительно размышлял, пытаясь найти ошибку, анализировал шаг за шагом. Безрезультатно. Ваня терпеливо пересказывал мне детали опытов. Потом он, нервничая, шел курить. Неудача не давала мне покоя не только в рабочее время. Ночами я просыпался и пытался придумать хоть что-нибудь, но каждый раз, попетляв зайцем по полям накопленных знаний и оврагам неизвестного, логически возвращался к одной и той же точке: нужно признать поражение. Однако ниточка интуиции не желала быть порвана железной логикой. Неопровержимой логике может противостоять только непоколебимое убеждение. Во мне жило убеждение, что еще не всё потеряно. Всё потеряно лишь тогда, когда ты решил, что всё потеряно.

Бытует мнение, что кто не хочет повиноваться логике, тот будет вынужден повиноваться обстоятельствам. Я не хотел подчиниться ни логике, ни обстоятельствам, ибо уже научился извлекать пользу как из удач, так и из неудач. Лелея смутную надежду, я попросил Ваню еще раз рассказать, что и как он делал с веществами и с мышками. Аспирант, тяжело вздохнув, стал повторять: «Вынул из холодильника актиномицин, растворил, добавил олигонуклеотид, перемешал, проинкубировал, набрал раствор актиола в шприц, взял мышку, вколол ей в заднюю ногу одну десятую кубика, посадил мышь в банку, закрыл крышкой. Взял другую мышку, вколол, посадил, закрыл. Взял третью…». Ваня вдруг остановился, посмотрел на меня испуганно-сумасшедшим взглядом и пробормотал: «Ой-ей-ей! Я, кажется, догадался в чем дело! Викентий Леонидович, Вы меня сейчас убьете…».

Оказалось, что мышки передохли потому, что просто-напросто задохнулись: Ваня посадил их в стеклянные банки и плотно закрыл полиэтиленовыми крышками, чтобы мышки не вылезли наружу. Шустрые зверушки умудряются цепляться лапками за гладкое стекло и могут вылезать из маленьких банок. Из больших они вылезти не могут: слишком круто и высоко. Литровые банки с мышками аспирант плотно закрыл, а трехлитровые оставил открытыми. Причем, случайно получилось так, что подопытную группу животных он рассадил по литровым банкам, а три контрольные группы – по трехлитровым. Случайность в науке это подводные рифы, о которые разбиваются фрегаты надежд. Впрочем, не будь случайностей, не было бы и многих открытий. Случай – неизведанный закон.

Опыт с саркомой пришлось начать снова. Разделили больных мышек на четыре группы, вкололи растворы и рассадили поодиночке по банкам. На этот раз Ваня проделал в крышках дырки. Через две недели начали умирать те мышки, которым вводился только олигонуклеотид. Потом начали гибнуть те, которым вкололи один актиномицин. Мышки, которым был введен актиол здравствовали еще 10–12 дней. Ура! Когда мы повторили опыт, то снова получилось, что подопытные мышки прожили почти вдвое больше, чем контрольные. В лаборатории наступил праздник.

Актиол действовал в столь малых концентрациях, что это казалось невероятным. Гомеопатия какая-то. Кстати, гомеопатия это не совсем мистика, ибо возможна сорбция лекарств на поверхностях плюс образование активных форм кислорода при интенсивном перемешивании. Оказалось, что актиол, в отличие от чистого антибиотика, не делокализуется по всем клеткам, а действует целеноправленно, распределяясь в ДНК делящихся клеток. Поэтому даже очень малые дозы лекарства могут достигать цели. Если лекарство плохо растворяется в воде, оно спонтанно концентрируется в клеточных структурах. В живой клетке вода составляет 80–90 % массы, а на белки, липиды и ДНК приходится всего 10–20 %. Это значит, что лекарство, которое плохо растворимо в воде, многократно концентрируется в белках, липидах и ДНК. А если сродство лекарства к ДНК в 100 раз выше, то его концентрация в ДНК окажется в 100 раз больше исходной.

Чудодейственный актиол

Как-то раз у Смелого заболело ухо. Он начал неистово чесать его задней лапой, при этом жалобно скуля и подвывая. Я стал капать ему в ухо перекись водорода. Не помогло. Затем купил в аптеке специальные ушные капли. Тоже ни какого толку. Тогда я принес актиол и влил немного. Назавтра Смелому стало лучше. Вскоре всё прошло. Когда спустя полгода у Смелого возникала та же проблема, я применил прежний подход. И вновь успешно.

Я решил начать давать Смелому актиол с пищей. Интересно, что будет? Плюхнул энное число капель актиола в пельменный бульон в миску. Пес быстренько всё выхлебал и облизнулся. Вскоре мне стало казаться, что пес в свои 16 лет стал выглядеть не таким старым и удрученным, как прежде. Шерсть перестала выпадать клочьями и погустела. Беленький хвостик теперь не висел унылой мочалкой, а вновь бодренько завернулся вверх колечком. Взгляд из безнадежно-унылого стал весело-нахальным. На охоте пес перестал ложиться отдыхать через каждый километр.