Эликсиры Эллисона. От глупости и смерти (сборник)

Харлан Эллисон – автор и редактор семидесяти четырех книг. Последняя – «Спад» («Хафтон Мифлин», 1997). Сидел на дешевых местах кливлендского стадиона «Лейкфронт», когда легендарный Лерой «Сэтчел» Пэйдж впервые вышел питчером в Главной лиге.

«Раб Главной лиги» – роман Элиота Асинофа о бейсболе в 1955 году сообщил публике о договорном рабстве игроков

ЧЕЛОВЕК НА ГВОЗДЯХ

Элиот Асиноф

«Саузерн Иллинойс Юниверсити Пресс»; 276 страниц; $14.95

Обзор Харлана Эллисона

Сравнение Голгофы с горкой питчера покажется еретическим только тем, кто не читал «Человека на гвоздях» либо в первоначальной версии 1953-го (когда откровенная правда этой вещи потрясла Американское Сознание подобно стремительному мячу, умело отбитому бьющим и летящему вдоль линии третьей базы), либо в переиздании в мягкой обложке. Но Элиот Азиноф – автор легендарной работы «Восемь в ауте» (это книга о печально знаменитом скандале «Блэк Сокс» 1919 года) – с мучительной ясностью показал всякому, кто думает, будто мистер Линкольн освободил всех рабов, что с самых ранних дней Главной бейсбольной лиги и до 1965 года, когда в фарм-клуб записывается новичок, он может с тем же успехом раскинуть руки на горке, скрестить ноги и ждать, пока забьют гвозди. За мелкую монету покупают их и рабство навечно становится их уделом.

Асинофский «Человек на гвоздях» во всеуслышание заявил о договорном рабстве в Главной лиге – как продают, покупают и обменивают живых людей, как гибнет их юность, увядает талант, уничтожается личная жизнь. Сегодня, даже сегодня, особенно сегодня роман этот разрушает благопристойность мифа о любимом спорте Америки.

Он повествует о жизни Майка Катнера – живого и бойкого центрального филдера из школьной команды. Его заметил скаут, искавший ребят для фарм-клубов, которые служат источниками свежей крови для «Чикаго» – команды, которую юные бейсболисты с горящими глазами именуют «Большие». Это называется «подняться», и это цель игры. Подняться и попасть в Большую Игру.

Майка (его портрет – дань уважения студенческому приятелю Асинофа Микки Ратнеру, однострочная статистика которого по иронии судьбы размещена во многих энциклопедиях по бейсболу на той же странице, что и бробдингнегский рекорд Бэйба Рута) разводят, заставляя подписаться на продажу собственной жизни: играть за какой-то миссисипский фарм-клуб класса D в обмен на две тысячи долларов. Ими его отец, шахтер, сможет оплатить ипотеку. Дело происходит в тридцатых в Остине, в Кентукки.

Естественно, Майка на эти два куска обштопывают и выдают ему лишь крохи в размере двухсот пятидесяти баксов, потому что мелочная политика, в которую вовлечены выдохшийся менеджер, тут же слинявший скаут и жадный владелец клуба «Чикаго» не оставляет места для какой бы то ни было честности или человеческого сочувствия. Вот так это и происходит, и двадцать лет отработки бантов и упорной борьбы в центре поля, и долгие ночные разъезды на автобусах, чтобы на следующий день сыграть два матча подряд, и так пока наконец Майк Катнер не становится воистину человеком на гвоздях, человеком, который готов встать в разминочный круг, если понадобится подменить Иисуса на Голгофе.

И что замечательно в этом романе, помимо ошеломительного понимания, что такое на самом деле быть крепостным Главной лиги – то есть рабом, так это то, что ни разу Асиноф не показывает нам события с точки зрения Майка. События каждой главы мы видим глазами Отца, Менеджера, Репортера, Негра, Комиссара, Жены и других, чьи потребности, запросы и тайные желания переплетались с путями, по которым блуждал, сталкиваясь с мелкими трагедиями, составлявшими его жизнь, Майк Катнер.

Живых людей продают, покупают и обменивают, гибнет их юность, разбиваются сердца. И даже сегодня этот роман разбивает миф о любимом спорте Америки.

Бывает, что Асиноф становится чересчур пафосным – написано это было все-таки в середине пятидесятых, – но ненадолго, и снова он возвращается к сухому гладкому письму, которое позволяет передать дух времени и воссоздать образ жизни так точно, что нам, легковерным фанатам, остается только удивляться. И каждый раз эта блестящая доступная широкому читателю классика дает нам нечто настолько верное и настолько резкое, что мы чувствуем, как проницательность и мастерство Асинофа затмевает чистое совершенство его письма. Вот, например, рассуждение Старого Бейсболиста в чертовски жаркий день, когда публика над ним издевалась: