Элирм V

— Лично я не считаю это чем-то ужасным — ответил маг — Ведь если так посмотреть, то каждое второе зелье Элирма на Земле бы сочли незаконным. Поэтому в данном случае я склонен согласиться с господином Гласом. Вергилию сейчас очень нужны деньги. Следовательно, вопрос выживания имеет куда более высокий приоритет, чем какая бы то ни было нравственность и мораль. Если продажа кристаллов позволит нам быстро восстановить город и укрепить оборону, то почему нет?

— Вот! Сразу видно, что Август не зря включил многоуважаемого Аквариуса в совет «двадцати одного». Умные вещи толкует — лучезарно улыбнулся Эстир, после чего вновь повернулся ко мне — Ну? Что скажешь? Как насчет собственной криминальной империи? По такому случаю я даже готов налысо побрить голову и вместо усов отрастить эспаньолку.

Я промолчал.

— Ну? — с нажимом повторил он.

— Ладно, Хайзенберг, уговорил — сдался я — Так уж и быть. Можешь начинать репетировать образ Пабло Эскобара. Видимо, мы с Германом не зря пришли к выводу, что рано или поздно он тебе пригодится.

— Есть! — обрадовался шаман — Ура! Вот увидишь, теперь-то мы точно станем миллионерами! Как вернемся в крепость — начну выдавать квесты на сбор горной эфедры. В промышленных масштабах. Плюс поищу хороших алхимиков и приступлю к постройке лаборатории.

— Хорошо. Но только Августа не забудь поставить в известность.

— Я уже поставил — ответил Аквариус.

— И?

— Он не против. Но при условии, что вся эта дрянь будет производиться исключительно на продажу и не станет распространяться среди членов Вергилия. Без исключений.

— Хм, надо же. И тут согласился… Нетипично для него — я обратил взор на Гласа — Готовить, но не пробовать. Справишься?

— Разумеется. Мне и своих галлюциногенов хватает. Да и дегустировать что-то чужое сродни проституции. Признак беспринципности и дурного воспитания. Уолтер Уайт бы себе такого не позволил. Кстати, раз уж мы умудрились прийти к консенсусу по такому щепетильному вопросу, то я бы предложил включить в повестку и другие нелегальные источники дохода.

— Например?

— Казино, ставки, состязания, гладиаторские бои, гонки, публичные дома и так далее.

— Мда. Ты явно намереваешься превратить Табрис в Лас-Вегас.

— Эанну, а не Табрис — заговорчески улыбнулся шаман — Совсем скоро голоса разделятся примерно восемьдесят пять на пятнадцать. Где пятнадцать процентов — те самые люди, которых Гундахар умудрился обидеть.

— С такими навыками тебе бы работать главой безопасности. На пару с Сатиром.

— Знаю, но это скучно. А вот стать местным «варщиком» — очень даже весело.

— Эй, уроды? Долго вас еще ждать? — послышался крик генерала — И Вайоми, прекрати лапать то дерево! Это тебе не задница твоей лживой предательницы!

— Нет, ну что за тип…

Я раздосадовано отпустил ствол березы, снова почувствовав, как на душе начали скрести кошки.

Вот главное, с самого утра старался не вспоминать об Алексе и пожалуйста. Другие напомнили.

— Она тоже о тебе думает. И переживает. По-своему — тихо произнес шаман. Причем выглядел он так, словно изо всех сил пытался расслышать чей-то голос на фоне рева многотысячного стадиона — Это странно. Очень странно. Как будто во всей этой истории кроются подводные камни. Что-то тут не так. И я всё никак не могу понять, что именно.

— Глас, давай не будем об этом. Я не хочу — ответил я — Было и было. Она сделала свой выбор.

— Да. Наверное, ты прав — как-то неуверенно ответил тот — Уж больно много помех в моей черепушке. Могу и ошибаться.

— Тем более.

* * *

— Собственно, вот и он. Некогда великий город Табрис — торжественно произнес Аквариус.

Сбоку квакнула лягушка.

— Мило.

Мы стояли на краю гигантского болота.

Пожалуй, за исключением некоторых незначительных деталей оно, в общем-то, ничем не отличалось о того, что мы видели прежде, когда проходили испытание Аргентависа. Та же густая тина с черными росчерками от дрейфующих по поверхности монстров. Та же мутная жижа с коричневатым илом на дне. Те же островки из грязи и пожухлой травы с запахом компоста и трупных миазмов.

То тут, то там из-под воды выглядывали уцелевшие крыши зданий и шпили, полностью покрытые высушенной на солнце растительностью и кубометрами птичьих какашек. А еще дальше, на горизонте, был виден темный реликтовый лес с мерцающими в глубине огоньками. Видимо, где-то там и засели дикие орочьи и гоблиньи племена.

— Что ж, дружочек, вот и настало твоё время.

Сунув руку за пазуху, Эстир достал из кармана странного вида тотем и бросил его в воду.

Первую пару секунд ничего не происходило. Затем пузырящийся на дне артефакт начал обрастать грязью и илом, стремительно формируясь в нечто отдаленно похожее на гуманоида. Коренастого, пузатого, отвратительного. Словно распухший мертвец, покрытый толстым слоем влажной глины.

— Бо-о-о…

Из воды показалась уродливая голова без ушей.

Маленький череп, толстая шея и бесконечно преданный взгляд, направленный на Эстира.

— Глас, это что такое?