Элит (СИ)

— Руководство, ничего не сказало? — кот подошёл ближе и положил лапку на пятерню Оборина.

— Нет. Хотели выходной дать… Но работы вагон и маленькая тележка. Да и с Васьком мы были в детстве лучшими друганами. Тяжко это, пацаны… Приду домой, а там давящая пустота. И осознание, что не сгоняем мы больше на рыбалку в Тверские леса. Не напьёмся вусмерть у Тетки Любы на даче. Не будем вспоминать школьные деньки… Весёлое и беззаботное детство в Перми. Ой, извините… — Капитан провёл ладонью по раскрасневшемуся лицу: — Разболтался больно много.

Причём руку, на которой лежала лапка Семёна, он не убрал.

— Ничего страшного. — с пониманием ответил кот: — Я тоже терял друзей. Чаще, конечно, из-за своего долголетия… Но случались и внезапные смерти. Никому не пожелаю.

— Простите, а можно? — Капитан вопросительно посмотрел на сгусток меховой тьмы.

— Можно. — кивнул кот.

Оборин принялся его наглаживать, а у самого глаза были на мокром месте. Вот она какая — настоящая мужская скорбь.

Посидев ещё некоторое время с Обориным, мы всё же отправились обратно в отель.

Всю дорогу обратно я внимательно изучал личное дело, некоего послушника Мефодия из Северодвинского монастыря. Был наш «пациент» под обозначением «блаженный». Пришлось даже «гуглить», ибо память донора мне, никак не помогла с этим.

— Ну, что там? — поинтересовался Семён.

— Мефодий. По рождению — Парсюк Вениамин Кондратьевич. Заступил на службу в Северодвинский монастырь в восемьдесят шестом году. Осуждался за кражу и порчу государственного имущества… В психиатрическую лечебницу не приняли. Отправили отбывать срок в монастырь. Тут написано, что он, якобы утверждал, будто является посланником из другого мира. Представляешь? Давал показания. Его лечением сперва занимался Профессор Васнецов. Собственно, он и поставил диагноз — глубокая шизофрения. После двух лет безуспешной борьбы с недугом, Профессор принял решение оставить Парсюка под надзором священнослужителей.

— Слил, значит? Понятно…

— В каком плане — слил? — удивился я.

— Восьмидесятые у нас, не сказать, что были «вау». Начался постепенный спад и развал Республики. Из-за разгулявшейся преступности — тюрьмы были забиты под завязку. А все лечебницы занимались восстановлением солдат после трёх страшных конфликтов.

— Что за конфликты?

— Афганистан. Корея. Испания. Генсек тогда решил, что мы должны помогать нашим потенциальным союзникам в решении внутренних конфликтов. Летали везде. Доктрина, так сказать. Помощь, дружба, испытания вооружения.

— Понятно. А, причём тут монастыри?

— Так, Республика же! Власть не принимала веру всерьёз. Для них всё это было, скорее, как обособленные кружки по интересам. Вот и слили болезного на бедных священнослужителей. Ничего удивительного.

— Занятно…

Выходит, из-за того, что Мефодий утверждал, будто является посланником из другого мира — существо, что захватило разум Деда Гавра в это поверило. Затем выкрало его, чтобы использовать, как «ключ». Но Мефодий был простым сумасшедшим. И существо… по каким-то причинам оставило тело Деда Гавра. Собственно, потом его уже нашёл Николай Константинович.

Выходит, Ворон, каким-то образом узнал, что я — попаданец. Сомнительно, конечно… Да и мне очень интересно, как до него дошло?

Хотя, учитывая то, что я постоянно находился в гуще событий… Постоянно давал прикурить его людям, как будто подготовленный киллер. Да ещё и раскидал армию из шестисот человек. Просто, потому что. И в целом, веду себя «не подозрительно». Действительно, и как на меня можно подумать?

В общем, хорошо, что начинается учебный год. Надеюсь, что хоть это меня немножко успокоит…

Прибыв в номер, мы с котом вновь увидели занятную картину.

Ириска, развалившись на диванчике морской звездой, сладко посапывала. Как только я закрыл дверь, она тут же открыла сонные глаза, прижав ушки, начала мотылять пушистым хвостом.

— Ой, вы уже приехали…

— Ну, да. А, что? — с подозрением спросил кот.

— Нет, ничего… просто… — виновато ответила Ириска, и поднявшись, начала спиной пятиться к моей спальне: — Вы тут, это… пока посидите, ладно? Мне там нужно, это самое…

— Что? — поинтересовался я.

— Да, так… — горничная забежала в спальню и попыталась закрыться, но кошак тут же скакнул вперёд и встал между дверью и косяком.

— Господи… — вздохнул я и направился к этой неугомонной парочке: — Ну, что там опять? Не надо себя так вести, я же не… ТВОЮ Ж МАТЬ!!!

Вся кровать была в шерсти, а в центре, рядом со скомканным одеялом лежало нечто, напоминающее подушку, но в человеческий рост. И, что самое странное — на ней был напечатан я. Причём, фотография довольно хорошего качества!

— Ну, ничего ж себе! — хохотнул кот: — Предавалась утехам с дакимакурой с фоточкой Хозяина? Как тебе не стыдно…

— Я всё объясню! Я просто случайно заснула… Я думала, что успею прибраться! Честно! Я уберу! Прямо сейчас всё уберу!

— И, как нам теперь тебя называть? — поинтересовался сгусток меховой тьмы: — Сексчарка? Бдсмудель? Шпохен-Спаниэль? Аналорги? Чпокс? Или, всё-таки… Московская траховая?