Элита

лица принялся что-то неторопливо ему втолковывать. При этом в

его позе не было ни враждебности, ни гнева. Папа помедлил, потом

протянул руку. Максон улыбнулся и энергично пожал ее. Похоже,

оба при этом испытали облегчение, и мгновение спустя папа

хлопнул Максона по спине. Принц сразу весь как- то напрягся. Он

явно не привык к чужим прикосновениям. Но потом отец обнял его

за плечи, как когда-то меня и Коту, как обнимал всех своих детей.

Это, похоже, Максону понравилось.

—

О чем они говорили? — вслух спросила я.

Мэй пожала плечами:

—

Не знаю, но вроде о чем-то важном.

—

Кажется, да.

Мы немного постояли у окна, чтобы узнать, будет ли Максон

беседовать еще с чьим-нибудь отцом, но если такой разговор и

состоялся, то не в саду.

Празднование Хеллоуина было организовано с размахом, как

Максон и обещал. Когда мы с Мэй вступили в Главный зал, его

великолепие меня поразило. Украшения на стенах, подвески на

люстрах, чашки, тарелки, даже еда — все сверкало позолотой. Это

было поистине прекрасно.

Из динамиков лилась популярная музыка, но в углу уже ждал

небольшой оркестр, который должен был аккомпанировать во

время танцев. Повсюду поблескивали объективы фото- и

видеокамер. Без сомнения, это празднество станет гвоздем

завтрашней телепрограммы. Наверняка подобного по размаху бала

еще не случалось. Я мимолетно задумалась, что же устроят во

дворце на Рождество. Впрочем, к тому времени меня может здесь

уже и не оказаться.

Наряды у всех оказались поистине роскошными. Марли в костюме

ангела танцевала с офицером Вудвор- ком. У нее за спиной даже

были крылья, сделанные из чего-то вроде переливающейся бумаги.

Селеста в коротком платье из перьев с плюмажем на голове

изображала павлина.

Крисс и Натали держались вместе, и костюмы у них, похоже,

задумывались как парные. Лиф платья Натали украшали живые

цветы, а пышная юбка из голубого тюля подрагивала от малейшего

движения. У Крисс платье было золотое, как зал, n все покрыто

ниспадающими листьями. Судя по всему, они представляли весну

и осень. Мне понравился замысел.

Э ЛИ ТА

Элиза на полную катушку воспользовалась своими азиатскими

корнями. Ее шелковое платье — преувеличенно роскошная версия

ее излюбленного скромного фасона. Драпирующиеся рукава

выглядели невероятно зрелищно, а уж как ей удавалось ходить с

такой пышной прической, для меня настоящая загадка. В обычные

дни Элиза одевалась довольно неприметно, но сегодня выглядела

изумительно, почти царственно.

Все собравшиеся облачились в необычные костюмы, и гвардейцы

не уступали гостям. Я увидела бейсболиста, ковбоя, какого-то

малого с беджиком, на котором значилось имя Гаврил Фадей, а

один из них даже отважился нарядиться в дамское бальное платье.

Он был окружен хохочущими во все горло девушками. Впрочем,

большинство гвардейцев явились просто в парадной форме —

отутюженных белых брюках и синих мундирах. Они были в

перчатках, но без фуражек, чтобы отличаться от тех, что стояли на

посту, охраняя зал по периметру.

—

Ну, что скажешь? — спросила я у Мэй.

Как оказалось, сестра уже успела раствориться в толпе. Я

рассмеялась и оглядела зал в поисках ее пышного платья. Когда

она заявила, что желает пойти на праздник в костюме невесты —

как по телевизору показывают, — я подумала, что это шутка.

Впрочем, белая фата была изумительно ей к лицу.

—

Леди Америка, добрый вечер, — шепнул кто-то мне

на ухо.

Я вздрогнула и, обернувшись, увидела рядом Аспена в парадной

форме.

—

Ты меня напугал!

Я прижала руку к сердцу, как будто это могло унять его бешеный

стук. Аспен лишь фыркнул.

—

Мне нравится твой костюм, — весело сообщил он.

—

Спасибо. Мне он тоже нравится.

Энн превратила меня в бабочку. Мое платье было присобрано

сзади, невесомый материал с черной каймой окутывал тело

КИР А КА С С

пышным облаком. Лицо же скрывала маска в виде крылышек,

отчего я чувствовала себя загадочной.

—

Почему ты пришел не в костюме? — спросила я. —

Неужели совсем не смог ничего придумать?

—

Предпочитаю мундир, — пожал он плечами.

—

Понятно.

Мне на его месте было бы жаль упускать такой случай

посумасбродничать. В этом отношении у Аспена возможностей

куда меньше, чем у меня. Неужели ему не хотелось повеселиться?

—

Я просто подошел поздороваться, узнать, как у тебя

дела.

—

Хорошо, — поспешно ответила я.

Мне почему-то стало неловко.

—

Ясно, — сказал он, явно слегка задетый. — Что ж,

замечательно, раз так.

Может, после своей позавчерашней речи он ожидал услышать от

меня что-то большее, но я пока не была готова дать ему какой-то

определенный ответ. Он поклонился и отошел в сторону

перекинуться словечком с другим гвардейцем. Тот по-братски его

обнял. Интересно, а ему служба в гвардии тоже давала то чувство

плеча, которое мне дало участие в Отборе?

Почти сразу же после этого Марли с Элизой отыскали меня и

потащили танцевать. Пока я раскачивалась в танце, пытаясь ни в

кого не врезаться, на глаза снова попался Аспен. Он стоял чуть

поодаль от танцующих и о чем-то беседовал с мамой и Мэй. Мама

поглаживала Аспена по рукаву, как будто пытаясь его расправить,

а Мэй прямо-таки сияла. Наверное, они говорили, какой он

красивый в своей парадной форме и как гордилась бы им его мать,