Элита

Мы с тобой танцевали. Помнишь? Я был так горд, что

держу тебя в объятиях на глазах у других людей. Несмотря на то

что танец в твоем исполнении выглядел так, как будто с тобой

приключился припадок. — Он подмигнул мне.

Его слова разбередили душу. Я не забыла тот танец.

Воспоминаниями о нем я жила потом еще несколько недель.

В одно мгновение в мое сознание хлынули тысячи секретов,

которые мы с Аспеном придумывали и хранили: имена, выбранные

для наших воображаемых детей; домик на дереве; чувствительное

Э ЛИ ТА

местечко у него на шее сзади, которое я так любила щекотать;

записки, предназначенные друг другу и оставленные в

условленных местах; мои тщетные попытки варить домашнее

мыло; игры в крестики-нолики, которые мы чертили пальцами у

него на животе, немедленно забывая, какой только что был сделан

ход... В тих играх он всегда позволял мне побеждать.

— Мер, пообещай, что подождешь меня. Если ты будешь ждать, я

справлюсь со всем на свете, — выдохнул он мне в ухо.

Оркестр заиграл национальную мелодию, и один из стоявших

рядом гвардейцев пригласил меня на танец. Мы закружились по

площадке, оставив не только Аспена, но и меня саму без ответа.

Праздник шел своим чередом, и я поймала себя на том, что то и

дело посматриваю на Аспена. Хотя я пыталась сделать вид, как

будто ничего такого в этом нет, уверена, любой внимательный

наблюдатель заметил бы это. В особенности мой отец, будь он в

этом зале. Впрочем, его, похоже, возможность устроить себе

экскурсию по дворцу интересовала куда больше танцев.

Я попыталась отвлечься от этих мыслей и в результате

перетанцевала, наверное, со всеми в зале, кроме Мак- сона. Когда

же я наконец присела, решив дать отдых своим натруженным

ногам, над ухом у меня вдруг раздался его голос:

—

Миледи, могу я пригласить вас на танец?

В моей душе всколыхнулось что-то неуловимое, то самое чувство.

Какой бы подавленной я себя ни ощущала, как бы смущена ни

была, я не могла отказаться от приглашения.

—

Разумеется.

Принц взял меня за руку и повел в центр зала, где оркестр уже

начинал играть медленный танец. Я вдруг почувствовала себя

абсолютно счастливой. Максон, похоже, не испытывал ни

расстройства, ни неловкости. Напротив, он привлек меня к себе так

близко, что я ощутила запах его одеколона и почувствовала

прикосновение его колючей щетины к своей щеке.

КИР А КА С С

—

Я уж и не надеялась, что ты пригласишь на танец, —

заметила я, пытаясь говорить шутливым тоном.

Максон умудрился прижать меня к себе еще крепче.

—

Я приберегал тебя напоследок. Со всеми остальными

девушками разделался, так что никаких обязательств ни перед кем

у меня нет. Теперь я могу с чистой совестью наслаждаться

остатком вечера в твоем обществе.

Щеки запылали, как случалось всегда, когда он говорил мне

подобные вещи. Порой его слова звучали словно строчки из

какого-нибудь стихотворения. После всего, что произошло на

прошлой неделе, я и не надеялась снова услышать от него нечто

подобное. Сердце бешено заколотилось.

—

Ты такая красивая. Слишком красивая для такого

оборванного пирата, как я.

—

Ну и кем ты должен был нарядиться, чтобы вы-

глядеть мне под стать? Деревом? — Я невольно прыснула.

—

Ну, по меньшей мере кустиком.

Я снова рассмеялась:

—

Дорого бы дала за то, чтобы увидеть тебя наря-

женным в костюм кустика!

—

В следующем году увидишь, — пообещал он. Я

уставилась на него. Когда?! — Тебе бы этого хотелось? Чтобы мы

устроили Хеллоуин в следующем октябре тоже? — спросил он.

—

А разве я еще буду здесь?

—

А почему нет? — Максон остановился.

Я пожала плечами:

—

Ты всю неделю избегал меня, ходил на свидания с

другими девушками. И потом... Я видела, как ты разговаривал с

моим отцом. Решила, что ты объясняешь ему, почему должен

отправить его дочь домой.

Я сглотнула застрявший в горле соленый ком. Не хватало только

разреветься у всех на глазах.

—

Америка.

Э ЛИ ТА

—

Я все понимаю. Кто-то должен уйти, а я Пятерка, а

Марли — народная любимица...

—

Америка, не надо, — сказал он ласково. — Какой же я

идиот. Я понятия не имел, что ты так все истолкуешь. Я думал, ты

уверена в своем положении.

Я окончательно запуталась.

—

Хочешь откровенно? — Максон вздохнул. — Хо-

телось дать остальным девушкам шанс. С самого начала я смотрел

лишь на одну тебя, только ты была мне нужна. — (Я на миг

опустила голову, не в силах выносить его пронзительный взгляд.)

— Когда ты сказала мне о своих чувствах, я был так счастлив, что

не мог даже до конца в это поверить. Мне до сих пор не верится,

что все это происходит наяву. Ты удивишься, как редко я получаю

то, чего мне по-настоящему хочется.

В глазах Максона таилось что-то непонятное, какая- то печаль,

которой он не готов был со мной делиться. Но он усилием воли

отогнал ее и продолжил объяснять, двигаясь под музыку:

—

Я боялся сделать ошибку, ведь ты можешь в любую

минуту передумать. Все это время искал подходящую

альтернативу, но беда в том... — Максон снова в упор посмотрел на

меня, — что другой такой нет. Может, я плохо ищу, или мы с ними

просто друг другу не подходим. Не важно. Я знаю, что мне нужна

ты. И это до смерти меня пугает. Постоянно жду, что ты возьмешь

свое слово обратно и попросишься домой.