Элита

Я не сразу пришла в себя. Внезапно все предстало в ином свете. Я

могла понять это чувство. То, что возникло между нами, было

слишком хорошо, чтобы быть правдой. В это просто невозможно

поверить. С Максо- ном я так чувствовала себя каждый день.

—

Вот уж этого ты точно можешь не бояться, —

прошептала я ему в шею. — Скорее уж ты поймешь, что я

недостаточно хороша.

Его губы щекотали мое ухо.

—

Милая, ты само совершенство.

КИР А КА С С

Я притянула к себе его, а он притянул меня, и мы оказались друг к

другу гак близко, как никогда не бывали прежде. Где-то на

задворках сознания брезжила мысль о том, что мы находимся в

людном зале, что маму, если она сейчас нас видит, точно хватит

удар, но мне было наплевать. В тот миг меня охватило такое

чувство, будто, кроме нас двоих, в мире больше никого нет.

Когда я отстранилась, чтобы взглянуть на Максона, то поняла, что

перед глазами у меня все плывет от слез. Но это были сладкие

слезы.

—

Я не хочу никуда спешить. Завтра объявлю имя той,

которой придется уйти, это потешит моего отца и публику. Но я

вовсе не хочу тебя торопить. Ты должна взглянуть на покои

принцессы. Они примыкают к моим, — добавил он негромко.

При мысли о такой близости к нему у меня подкосились ноги.

—

Думаю, тебе стоит начать обдумывать, как ты хочешь

там все обустроить. Ты должна чувствовать себя как дома. Тебе

придется выбрать еще несколько служанок и решить, хочешь ли

ты, чтобы твои родные жили йо дворце или где-нибудь поблизости.

Я буду во всем тебе помогать.

Где-то в моем сердце прозвучал тихий голосок: «А как же Аспен?»

Но я была так поглощена Максоном, что едва ли его слышала.

—

Когда будет прилично закончить Отбор и я сделаю

тебе предложение, хочу, чтобы твое «да» было таким же

естественным, как дыхание. Обещаю, что приложу все силы, чтобы

это произошло. У тебя будет все, что тебе нужно. Все, что ты

захочешь, только скажи.

Меня переполняли эмоции. Он все прекрасно понимал: и как

трудно мне решиться сказать ему «да», и как пугает перспектива

стать принцессой. Максон готов был ждать, сколько потребуется,

бросив к моим ногам все блага мира. Это было одно из тех

мгновений, когда я с трудом верила, что все происходит наяву.

—

Максон, это несправедливо по отношению к тебе, —

выдавила я. — Разве во всем мире найдется что- то такое, чем я

могу отплатить тебе?

Э ЛИ ТА

Он улыбнулся:

—

Я хочу лишь, чтобы ты пообещала, что будешь со

мной, будешь моей. Иногда у меня возникает такое чувство, как

будто ты слишком хороша, чтобы существовать наяву. Пообещай,

что никуда не исчезнешь.

—

Разумеется. Обещаю.

С этими словами я положила голову ему на плечо, и мы принялись

танцевать один медленный танец за другим. На глаза мне случайно

попалась Мэй. Лицо у нее было такое, как будто она готова умереть

от счастья, глядя на нас вдвоем. Мама с папой тоже наблюдали за

нами. Папа качал головой, как будто хотел сказать: «Ну вот, а ты

считала, что он собирается отправить тебя домой».

Тут мне пришла одна мысль.

—

Максон? — спросила я, вскидывая на него глаза.

—

Да, милая?

Я улыбнулась этому обращению.

—

О чем ты разговаривал с моим отцом?

Максон фыркнул:

—

Он в курсе моих намерений. И хочу тебе сказать, он

всецело одобряет наш союз, при условии, что ты будешь в нем

счастлива. Я заверил его, что так и будет, и сказал, что ты, похоже,

и так счастлива здесь.

—

Это правда.

Я почувствовала, как Максон прерывисто вздохнул:

—

Значит, нам с ним больше ничего не нужно.

Рука Максона скользнула по спине и остановилась

на талии, крепко удерживая меня. Этот жест говорил больше, чем

тысяча слов. Значит, это все происходит наяву, со мной, что я могу

разрешить себе поверить в это. Я знала, что ради того, чтобы быть с

ним, готова отказаться от всех дружеских отношений, которые

успела завязать во дворце, хотя была уверена, что Марли ничуть не

расстроится, если не станет победительницей. И что я должна

подавить в себе чувства, которые питаю к Ас- пену. Это не будет

КИР А КА С С

быстро, и мне придется признаться во всем Максону, но я это

сделаю.

Потому что теперь я принадлежала ему. Я вдруг поняла это.

Никогда и ни в чем не была уверена так твердо.

Впервые за все время я четко увидела эту картину. Узрела длинный

проход, собравшихся гостей и Максона, ожидающего меня у

алтаря. Его прикосновение сделало все осязаемым.

Празднество затянулось глубоко за полночь. Наконец Максон

потащил нас шестерых на балкон, чтобы мы могли полюбоваться

фейерверком. Селеста с трудом одолела мраморные ступени -—

так сильно у нее заплетались ноги, — а на голове у Натали

красовалась позаимствованная у какого-то незадачливого

гвардейца фуражка. Слуги начали разливать шампанское. Максон

единолично завладел целой бутылкой, готовясь заранее

отпраздновать нашу предстоящую помолвку.

Когда на темном небе расцвели огни фейерверков, Максон вскинул

бутылку над головой.

—

У меня есть тост! — провозгласил он.

Мы все подняли бокалы и замерли в ожидании. На краю бокала

Элизы остался отпечаток темно-красной помады. Марли лишь

немного пригубила.

—

За вас всех, красавицы! И за мою будущую жену! —

воскликнул Максон.

Девушки возбужденно загалдели. Должно быть, каждая в глубине