Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

В августе 1933 года Старинов поступил на 2-й курс эксплуатационного факультета Военно-транспортной академии РККА. Параллельно с учебой он участвовал в подготовке минно-взрывных средств, предназначенных для длительного хранения. Создавал тайные склады на скрытых партизанских базах.

Однако в 1935 году подготовка к партизанской войне была неожиданно свернута. Это непродуманное решение еще аукнется в годы Великой Отечественной войны.

«4 мая 1935 года в Кремле я сидел за столом выпускников-отличников, — рассказывал Илья Григорьевич, — и, затаив дыхание, слушал историческую речь Сталина со знаменитыми словами «кадры решают все». Я впервые видел его так близко. Чем больше смотрел, тем меньше был похож этот невысокий человек с пушистыми усами и низким лбом на того Сталина, которого мы обычно видели на фотографиях и плакатах. Видел, как чокался Иосиф Виссарионович с теми, кого расстрелял в 37-м. Большинство тех, кто присутствовал на этом приеме и восторженно слушал Сталина, были вскоре арестованы и погибли в результате репрессий».

Краском Старинов избежал этой участи. Его наградили именными часами — и назначили заместителем военного коменданта Московского вокзала в Ленинграде. Дело, которому было отдано столько времени и сил, казалось безнадежно загубленным.

С началом боевых действий в Испании Старинов отправил рапорт на имя руководителя Разведывательного управления РККА Яна Берзина, в котором обосновал необходимость своей командировки в эту «горячую», как бы сказали сейчас, точку Европы. Его услышали.

По личному распоряжению «Старика» (псевдоним Берзина) он получил назначение советником и инструктором по диверсии. Добираться пришлось через всю Европу: Варшава — Вена — Париж и, наконец, Валенсия. Ко времени приезда Старинова войска генерала Франко вели успешные бои. В их распоряжении была разветвленная система железнодорожных и автотранспортных коммуникаций. Их требовалось срочно перерезать.

В распоряжение Старинова поступило все необходимое: оружие, взрывчатка, транспорт, а самое главное — группа из 12 молодых бойцов под началом капитана Доминго Унгрии. Одна из первых задач — разрушить километровый тоннель на участке Пеньярроя — Кордова. Этот тоннель уже пытались взорвать, но рота, направленная на задание, понесла тяжелые потери.

Старинов предложил использовать так называемую «схватываемую» мину. Ее «слепили» из небольшого количества взрывчатки, автомобильной покрышки и крюка арматуры. Эшелон с боеприпасами подхватил подарочек за полтора километра от тоннеля. Через минуту-другую раздался взрыв…

За время командировки подопечные «Родольфо» (псевдоним Старинова) совершили около двухсот диверсий и засад. Среди самых громких операций — уничтожение под Кордовой в феврале 1937 года состава со штабом итальянской дивизии ВВС.

После этого взрыва на базу партизан слетелись журналисты, в том числе Эрнест Хемингуэй. Все хотели лично познакомиться с героями. Об Илье Григорьевиче писали Константин Симонов и Михаил Кольцов. По одной из версий, в романе «По ком звонит колокол» Эрнест Хемингуэй использовал фрагменты из боевого опыта Ильи Старинова. А прототипом героя в романе послужил американец Алекс, служивший в отряде «Родольфо».

В том же феврале бойцы Старинова пустили под откос эшелон с марокканской кавалерией. Из тридцати вагонов не уцелело ни одного. Франкисты бросили на охрану железной дороги несколько батальонов. Непрерывно вели поиски инженерных мин. По совету своего наставника бойцы Доминго Унгрии стали чаще менять районы нападения и перешли главным образом на «колесные замыкатели».

Пропустив «бдительный» патруль, диверсанты выходили к дороге за одну-две минуты до подхода поезда, устанавливали «колесный замыкатель», и составы валились, как по расписанию.

— Об установке наших мин противник узнавал, как правило, только тогда, когда они сваливали под откос его эшелоны, — вспоминал Илья Григорьевич.

В конце 1937 года Старинов вернулся в Москву. Многих друзей, сослуживцев он не увидел. Их называли «врагами народа». Штабиста, который готовил документы на представление «Родольфо» к званию Героя Советского Союза, расстреляли по сфабрикованному обвинению.

…Свет, как положено, бил в глаза, а лицо «собеседника» оставалось в тени.

— Не волнуйтесь, — услышал Старинов голос следователя. — Мы вызвали вас в качестве свидетеля. От вас требуется только одно — дать чистосердечные показания. Это в интересах государства и… в ваших собственных интересах.

Допрос на Лубянке длился три часа. Избежав ареста в первый день, Старинов решил обратиться к Ворошилову.

— Товарищ народный комиссар! Ведь я выполнял задание Центрального Комитета партии по поводу подготовки к партизанской войне. А склады оружия готовились по вашему указанию.

Нарком обороны заметно смутился.

— Вы не волнуйтесь…

Потом, помедлив, взял телефонную трубку. Разговор с Ежовым можно свести к заключительной фразе наркома.

— Но он отличился в Испании и в значительной мере искупил свою вину. Оставьте его в покое. Сами примем соответствующие меры.