Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Николай Иванович открыл дверь и махнул рукой часовому. Тот безропотно повиновался. Его обезоружили. Рядом, трясясь от страха, стоял денщик. Оба ничего не понимали. Может, немцы проверяют их преданность? Как себя вести? Зная, что дорога каждая минута, так как генерал должен был вот-вот приехать на обед, Кузнецов ошарашил их по-русски:

— Мы — партизаны, а вы — предатели!

Денщик залепетал:

— Мы тут поневоле. Удрали бы к вам, но боимся — расстреляют…

— Вам предстоит искупить свою вину, иначе прикончим.

— Поняли, поняли…

— Марш на пост! — приказал Николай Иванович часовому. — Знай, что ты на мушке. Чтобы не сглупил, патроны отберем. Надевай каску и жди хозяина.

Вскоре к особняку подъехал «мерседес» черного цвета. Из него вышел высокий, плотно сбитый генерал. Машина сразу удалилась. Часовой и я вытянулись в струнку. Ильген вошел в дом и стал снимать шинель в коридоре. Я оказался рядом.

— Как ты смел быть здесь без моего разрешения?! — заорал генерал.

Из комнаты появился Зиберт-Кузнецов.

— А вам что здесь угодно? Кто вас сюда пропустил?

— Вы арестованы!

— Что? Кто вам дал такие полномочия?

— Верховное командование! Фюрер!

От неожиданности гитлеровец растерялся. Кузнецов цепко схватил Ильгена за руки, а я подскочил и сшиб его с ног. Каминский со Стефанским связали генерала парашютными стропами. Им добросовестно помогал денщик.

— Если будете вести себя благоразумно, то доставим вас по назначению, — решительно произнес Кузнецов. — В противном случае — уничтожим на месте!

Я засунул кляп в рот Ильгену. Вывели его на улицу. Здесь ему удалось выплюнуть кляп и до крови укусить мою руку. На его истошные крики сбежались немецкие офицеры, однако я успел набросить на голову Ильгена генеральский мундир вверх подкладкой, чтобы его никто не узнал.

— Я — офицер СД, — шагнул навстречу Николай Иванович и показал гестаповский жетон. — Мы задержали красного бандита, переодетого в форму немецкого генерала и пробравшегося сюда.

Предъявленный жетон произвел впечатление. А Кузнецов продолжал действовать напористо, потребовав, чтобы офицеры предъявили документы. Просматривая их, он обнаружил, что среди подошедших есть гауптман Гранау, личный шофер рейхс комиссара Коха.

— Вы поедете с нами в гестапо, — сказал ему Кузнецов. — Ваши показания будут иметь важное значение.

— Готов оказать услугу!

Связанного Ильгена втолкнули в машину. Я рванул ее с места. Быстро выехали за город. Допросили похищенных фашистов с пристрастием. Что было делать с ними дальше? Переправить в отряд Медведеву не представлялось возможным — партизаны отступали под натиском карателей к Припяти. Поэтому Ильген и Гранау были расстреляны».

В семье Струтинских было семеро детей. Четверо старших сыновей стали разведчиками, а младших со временем удалось переправить самолетом на Большую землю. Боевой разведчицей стала и их мама Марфа Ильинична. Она обижалась, что Дмитрий Николаевич Медведев жалеет ее и не посылает на рискованные задания. Но когда разведчики начали налаживать подпольную работу и в Луцке, Марфа Ильинична сказала, что в городе живет ее родная сестра Теофилия, есть и другие родственники, так что именно она меньше всего вызовет подозрений.

— Тяжелая нагрузка для ваших лет, — отговаривал ее Медведев.

— Не беспокойтесь, я справлюсь. Хочу быть полезной…

В сопровождении группы партизан во главе с капитаном Владимиром Фроловым Марфа Ильинична с молодой разведчицей Ядзей Урбанович прошли по бездорожью почти двести километров. Рядом с матерью постоянно был Ростислав, а Николай в те дни действовал в Ровно. Как он переживал потом, что не смог пойти с ними! Может, сумел бы уберечь самого дорогого человека от трагической гибели…

В Луцке Марфа Ильинична и Ядзя через своих родственников установили связи с подпольщиками. Они передали много ценной информации о дислокации немецких частей, эшелонах с химическими снарядами, планах карателей, сроках отправки молодежи в Германию. Распоров подкладку пальто, Струтинская аккуратно зашила внутрь бумаги и карты.

На обратном пути разведчиц встретили боевые товарищи. После тяжкого перехода вся группа расположилась передохнуть на хуторе Островки. Но, видимо, за ними следили. Глубокой ночью хату окружили каратели. Врасплох застать партизан им не удалось… До леса оставалось несколько десятков метров, когда пуля настигла Струтинскую.

— Ядзя, сними с меня пальто — в нем зашиты документы, — только и успела сказать партизанская мать.

Как позже признался Дмитрий Николаевич Медведев, он не раскаивался в том, что разрешил Марфе Ильиничне пойти на опасное задание, но всю жизнь горько сожалел об этом…

Большинство операций, проведенных Николаем Кузнецовым при непосредственном участии Николая Струтинского, приходится на Ровно, где дислоцировались гитлеровские штабы и учреждения рейхскомиссариата Украины.