Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

— Возможно, — сказал он уже без улыбки, — мне когда-нибудь придется напомнить кому-нибудь об этой услуге. Надеюсь, она не будет забыта…

Ни Коротков, ни Бережков об этом не забыли. После войны они оба, независимо друг от друга, пытались найти какие-либо следы своего давнего знакомого. Ни тому ни другому сделать это так и не удалось…

По возвращении в Москву Коротков был повышен в должности сразу на три ступени: уезжал он в Берлин заместителем начальника отделения, вернулся начальником отдела. Повысили и в звании — он стал капитаном госбезопасности, что после 1940 года соответствовало званию подполковника Красной Армии[68]. Впрочем, очень скоро Коротков получил очередное звание — полковника госбезопасности.

Отдел, которым он руководил, официально назывался «немецким». На самом же деле его сотрудники занимались разведкой и в союзных с Германией странах.

К сожалению, радиосвязь с Берлином быстро прервалась. Оставленные группе Харнака и Шульце-Бойзена рации были маломощными, предполагалось, что прием их передач будет производиться первоначально в Минске, а затем перетранслироваться в Москву. Однако, как известно, немцы захватили Минск в первые же дни войны. К тому же Ганс Коппи был радистом совсем «зеленым», и его рация быстро вышла из строя.

Нужно было найти выход из создавшегося положения. В Брюсселе имелась нелегальная резидентура военной разведки, располагавшая достаточно мощной радиостанцией, опытными радистами и определенными оперативными возможностями. Один из сотрудников-нелегалов владел коммерческой фирмой, сотрудничавшей с хозяйственными организациями оккупационных войск. Он сумел получить у немецких властей пропуск для поездки в Берлин, встретился там с Шульце-Бойзеном и Харнаком и забрал у них скопившуюся за несколько месяцев ценную информацию, с чем и вернулся в Брюссель. Отсюда добытые данные были переданы в Москву.

 Здание абвера в Берлине

 Реактивный истребитель Ме-262

Союзники изучают пробитую броню «Тигра»

Николай Кузнецов перед заброской в немецкий тыл. Пробная фотография в летной форме

 Партизаны на операции

 Николай Струтинский Илья Старинов

Мины конструкции Старинова в действии: рельсовая война

Александр Коротков, резидент разведки в Берлине накануне войны

 Арнольд Шнее

Немцы входят в Варшаву. Германские сапоги, варшавские мостовые

Геворк Вартанян

Отто Скорцени

«Большая тройка» в Тегеране.

Встречу абверу сорвать не удалось… 1943

Конон Молодым (справа) и Донатас Банионис

Ядерный взрыв

Проходная ядерного центра США в Лос-Аламосе

А. С. Феклисов

Ким Филби

Джордж Блейк (слева) в Москве с В. И. Андрияновым

Моррис Коэн во время службы в армии США

Лона Коэн

Ю. В. Андропов в гостях у Коэнов в Москве

Михаил Батурин. Фотография с печатью Международной космической станции

Юрий Батурин

Стамбул 1 930—1 940-х годов — место работы Батурина-старшего

РУКОВОДИТЕЛИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ РАЗВЕДКИ

Вот всего несколько выдержек из донесений «Старшины» и «Корсиканца», которые были доложены руководству и учтены командованием Красной Армии.

• Запасы горючего, имеющиеся в германской армии, достаточны лишь до февраля-марта 1942 года.

• По мнению специалистов, если немцам и удастся захватить нефтяные районы СССР, то на проведение восстановительных работ (поскольку нефтяные источники наверняка будут большевиками разрушены) потребуется не менее 6–9 месяцев для того, чтобы вывести их хотя бы на половину теперешней мощности.

• Весной 1942 года в этой связи следует ожидать активное развертывание германского наступления на Кавказ, и прежде всего на Майкоп.

• Серийное производство самолетов в оккупированных Германией странах еще не налажено.

• Воздушно-десантные части германской армии частично сосредоточены в Болгарии, предполагается их использование для десантов в Крыму.

• Немцы обладают дипломатическим шифром СССР, который захвачен в Петсамо.

• Немцы раскрыли всю разведывательную систему англичан на Балканах. Поэтому «Старшина» предупреждает об опасности вступать в контакт с англичанами для совместной работы в Балканских странах.

• «Старшина» сообщает, что немецкая авиация понесла серьезные потери и сейчас насчитывает только 2500 самолетов, пригодных к использованию. Ежемесячно люфтваффе получает лишь 100 новых самолетов вместо требуемых 750.

«Старшина» также сообщил о переброске тяжелой артиллерии (в том числе орудий береговых батарей) из Кенигсберга к Москве, потерях в живой силе, численности и качестве пополнения фронтовых частей и соединений, потерях бронетанковых частей и боевой техники (они достигли оснащения одиннадцати дивизий), накоплении немцами крупных запасов боевых отравляющих веществ, о том, что немцы имеют ключ ко всем шифрограммам, посланным в Лондон югославскими представителями в Москве, и о многом другом.