Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Когда вынесли перед гробом на бархатных подушечках орден Ленина, шесть орденов Красного Знамени, орден Отечественной войны первой степени, два ордена Красной Звезды, Золотую «Партизанскую звезду» Югославии, «Военный крест» Чехословакии, Золотой орден «За заслуги перед Отечеством» ГДР, медали, знак «Почетный чекист», брат Короткова — Павел только ахнул: «Господи, да я и не знал, что у Сашки столько и таких наград…»

Об этом не знали многие, и далеко не рядовые сотрудники КГБ СССР.

Потому и сегодня девиз российских разведчиков лаконичен и выразителен:

«Без права на славу,

Во славу Отчизны».

Т. ГЛАДКОВ

ГОРЯЧИЙ ФРОНТ холодной войны

Анатолий Яцков

23 июня 1942 года руководитель военной промышленности Германии Альберт Шпеер доложил Гитлеру о совещании с учеными-ядерщиками и о мерах «для поддержки ядерных исследований». Большого интереса у фюрера эта информация не вызвала; он, как замечает Шпеер, совершенно не разбирался в этой проблеме и не мог «оценить эпохальное значение ядерной физики».

Осенью 1942 года Шпеер еще раз спросил физиков-ядерщиков о возможных сроках создания атомной бомбы и, узнав, что потребуется три-четыре года, приказал «прекратить все работы в этом направлении. Ведь тогда война или закончится, или ее исход будет окончательно предрешен». Тем не менее исследования продолжались. Немецкие ученые проектировали урановый реактор. Вели эксперименты с «тяжелой водой» в Норвегии.

Первые данные об этих экспериментах союзникам передал начальник чехословацкой разведки полковник МоИвашутинравец. Значение информации было трудно переоценить. «Тяжелая вода» — необходимый компонент для производства атомной бомбы, значит, немецкий проект все же находился в стадии технологической реализации.

Английская авиация разбомбила завод в Норвегии. Немецкая программа производства оружия массового уничтожения была сорвана.

А что происходило в это же время за океаном?

Л. Фараго в книге «Война умов» утверждал, что один русский разведчик случайно «за завтраком 28 марта 1945 года» будто бы узнал об англо-американской попытке применить атомную энергию в военных целях, о чем «было доложено самому Сталину». По его заданию «русская разведка в течение трех месяцев снабдила своих ученых необходимыми данными для создания собственной атомной бомбы».

В действительности все было не так просто. Одним из первых засекретить исследования в области атомной энергии предложил венгерский ученый Сциллард, бежавший в годы фашизма в Америку. По его инициативе Альберт Эйнштейн 2 августа 1939 года написал письмо президенту США Рузвельту, в котором указал «на возможность появления бомб нового типа на основе атомной энергии, обладающих огромной разрушительной силой».

Письмо Эйнштейна президенту передал нью-йоркский банкир Сакс 11 октября 1939 года. Устремления разведок в тайной войне и данные ученых сошлись в одной точке. Сакс объяснил, что знаком с крупными физиками, в том числе с эмигрантами А. Эйнштейном и Ферми. Они серьезно обеспокоены уровнем немецких разработок в этой области. Сакс напомнил президенту, что попытка некоторых ученых передать подобные материалы в правительственные ведомства была предпринята еще весной 1939 года. Но идея использования энергии невидимого глазу атома в военных целях показалась чиновникам фантастической. Письмо ученых тихо утонуло в бюрократическом болоте.

Рузвельт немедленно поручил своему адъютанту Уотсону связать Сакса с нужными людьми в ведомствах. Так был создан Совещательный комитет по урану, начавший предварительные исследования о возможности создания атомного оружия. Об этом Рузвельт уведомил Черчилля. Атомные тревоги не давали премьеру покоя с осени 1939 года. Он запросил министра авиации: «Умоляю сообщить, какова вероятность того, что атомные бомбы посыИвашутинпятся на Лондон?»

Будь у Гитлера такие бомбы, они непременно посыпались бы и на Лондон, и на Москву, и на другие города. Тот же Шпеер в своих «Воспоминаниях» красочно описал, как фюрер восхищался кадрами документального фильма о бомбардировке Варшавы: «…На экране горели дома, пикирующие бомбардировщики заходили на цели, можно было проследить всю траекторию полета бомбы и увидеть, как самолеты взмывают вверх, а снизу к ним тянутся огромные, снятые крупным планом языки пламени. Гитлер, как завороженный, смотрел на экран. В конце фильма на белом полотне неожиданно появились контуры Британских островов. Самолет с германскими опознавательными знаками спикировал на них; взрыв — и острова буквально разлетаются на куски. “Именно такая участь ожидает их! — с восторгом воскликнул Гитлер. — Именно так мы их уничтожим!”»

Черчилль и Рузвельт согласовали характер совместных действий, придавая огромное значение деятельности разведок США и Великобритании. В частности, Черчилль поручил своим ведомствам изучить реальность «срыва методами тайной войны возможных усилий нацистских ученых и одновременного обеспечения приоритета за Англией в разработке атомной бомбы».