Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Между тем в Советском Союзе исследования в области ядерной физики со второй половины 30-х годов начинали отставать от мирового уровня. И все по причинам идеологического порядка. В 1936 году на сессии Академии наук СССР были подвергнуты резкой критике сотрудники Физико-технического института в Ленинграде, возглавляемого А. Ф. Иоффе. Им было жестко указано, что их исследования «не имеют практической перспективы».

В такой атмосфере даже многие крупные ученые шарахались от ядерной физики. «Всем нам казалось, что исход схватки двух огромных сил будет ясен довольно быстро, — вспоминал академик Г. Н. Флеров. — И поэтому Курчатов не считал возможным дальше тратить усилия на ядерную физику, которая в тот момент казалась ему чем-то слишком уж далеким от жизни, от войны…»

Остановимся на хронологии событий.

2 декабря 1942 года. В США один из помощников Энрико Ферми, известного итальянского физика, передал по телефону кодированную фразу: «Итальянский мореплаватель добрался до Нового Света». Фраза известила: в Чикаго начал работать первый в мире атомный реактор.

25 декабря 1946 года. В СССР состоялся пуск отечественного атомного реактора «Ф-1».

16 июля 1945 года. Испытания на полигоне Аламогордо (США) первой в мире атомной бомбы.

6 августа 1945 года. Американская атомная бомба взорвана над Хиросимой…

29 августа 1949 года, СССР. Испытание первой советской атомной бомбы.

Внимательно сопоставим даты. В атомной гонке Советский Союз отставал от США на четыре года. Много это или мало? Смотря с какой колокольни глядеть. В Кремле отставание считали неимоверно большим и делали все, чтобы лишить недавнего союзника ядерной монополии. В США, по самым авторитетным оценкам, полагали, что «России для создания атомной бомбы понадобится минимум 5 лет, максимум 20 лет, а скорее всего — 10».

Понятно, какие чувства вызвал здесь «преждевременный» советский взрыв. Не иначе, Советы украли бомбу. Началась тотальная проверка всех, кто так или иначе был причастен к «Манхэттенскому проекту». В конце концов контрразведка вышла на Клауса Фукса, известного немецкого физика, работавшего в Англии и США.

Клаус Фукс был сыном немецкого священника, стоял на антифашистских позициях. В 22 года, после прихода Гитлера к власти, эмигрировал в Англию. Осенью 1941 года сделал главный в своей жизни выбор. По одной из версий, он пришел в советское посольство в Лондоне и сказал, что участвует в создании атомной бомбы. С этой встречи началось его многолетнее сотрудничество с нашей разведкой.

В марте 1950 года в Лондоне, в старинном здании Олд Бэйли, начался суд над Фуксом, «самым опасным шпионом века», как его называла тогда пресса.

Ему предъявили целый ряд обвинений: «Однажды в г. Бирмингеме; однажды между 31 декабря 1943 года и 370

7 августа 1944 года; однажды в феврале 1945 года в Бостоне, США; однажды в 1947 году в Англии он передал неизвестным лицам информацию, касающуюся атомных исследований, которая предназначалась противнику».

Александр Семенович Феклисов работал с Фуксом вплоть до его ареста. Фукс, по свидетельству Феклисова, передал советской стороне:

подробные данные о реакторах и о химическом заводе по производству плутония в Уиндскейле;

сравнительный анализ работы урановых котлов с воздушным и водяным охлаждением;

планы строительства завода по разделению изотопов, который, предполагалось, даст большую экономию сырьевых материалов;

принципиальную схему водородной бомбы и теоретические выкладки по ее созданию, которые были разработаны учеными США и Англии к 1948 году;

данные о результатах испытаний американцами ураново-плутониевых бомб в районе атолла Эниветок…

Английский суд приговорил Фукса к 14 годам тюремного заключения. Вскоре после суда ТАСС выступил с заявлением, которое обошло мировую печать.

«Агентство Рейтер сообщило о состоявшемся на днях в Лондоне судебном процессе над английским ученым-атомщиком Фуксом, который был приговорен за нарушение государственной тайны к 14 годам тюремного заключения. Выступавший на этом процессе в качестве обвинителя генеральный прокурор Великобритании Шоукросс заявил, будто бы Фукс передал атомные секреты «агентам Советского правительства». ТАСС уполномочен сообщить, что это заявление является грубым вымыслом, так как Фукс неизвестен Советскому правительству и никакие «агенты» Советского правительства не имели к Фуксу никакого отношения».

Разведчики, которые имели отношение к Фуксу, смогли заговорить лишь через четыре десятка лет. Назову их имена: Семен Маркович Семенов, Леонид Романович Квасников, Анатолий Антонович Яцков, Александр Семенович Феклисов, Владимир Борисович Барковский.

Тихий переулок, типичный для старых районов Москвы. Сюда не долетает шум больших магистралей. Просторная комната полна книг. На стенах пейзажи, портрет Курчатова — не неожиданный в этом доме. Фотография Дзержинского на столе. Анатолий Антонович Яцков готов ответить на вопросы о том, как подбирались ключики к атомным секретам. Но первый вопрос при нашей первой встрече — это было летом 1992 года — я задал совсем о другом: