Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Расставаясь с Чернышевым, наследный принц вручил ему два письма — одно к Наполеону, другое к принцессе Боргезе. Чернышеву удалось снять копии этих писем. Свою инициативу он объяснил предположением, что государю будет очень интересно узнать их содержание. Французский посол в Стокгольме барон Алькье также вручил Чернышеву для передачи в Министерство иностранных дел (внешних сношений) свое послание. Однако хитрый дипломат принял все меры предосторожности для сохранения служебной тайны и Чернышев вынужден был отказаться от перлюстрации его корреспонденции.

Диапазон добываемой Чернышевым информации, в том числе и совершенно секретной, был необычайно широк. Так, ему удалось получить ряд документов из секретного архива министерства внешних сношений Франции, в том числе донесение императору Наполеону о «политическом положении Пруссии».

В своей переписке, ссылаясь на отсутствие «знаков тайнописи», Чернышев чаще всего из предосторожности не раскрывает своих источников информации и называет их «одно лицо», «г-жа Д», «лица, которые удостаивают меня откровенности». Однако кое-где в переписке проскальзывают должности и имена конфидентов. Это посланники Пруссии и Рейнского союза (существовавшего в 1806–1813 годах объединения 36 германских государств под протекторатом Наполеона) и, конечно, Талейран. В одном из донесений Чернышев прямо говорит, что был у Талейрана, передал ему письмо государя и долго беседовал с ним, причем князь Беневентский проявил себя настоящим другом России.

Секретарь топографической канцелярии Наполеона полковник Альбэ предоставил возможность Чернышеву снять копии с топографических карт целого ряда городов и их окрестностей, включая имеющиеся укрепления. Но чаще всего ссылка на источник информации достаточно безлична. «Один достойный офицер, которого я лично знаю и которого император часто посылал в Испанию, представил мне недавно записку, в которой он откровенно доказывал…» — пишет в донесении в Санкт-Петербург Чернышев.

Русский флигель-адъютант внимательно следил за всеми изданиями по военному искусству и наставлениями для офицеров наполеоновской армии. Среди отправленных в Россию публикаций «История революционных войн Франции», «История военной администрации», «Военный атлас», «Инструкция для офицеров-артиллеристов сухопутных войск», «Инструкция для офицеров полков легкой кавалерии», «Воспоминания военного хирурга». В поле зрения Чернышева находились военно-технические изобретения французов. Он докладывает об изобретении новых ружейных замков без кремней и особого состава пороха. При этом он направляет два образца замков и рецепт состава пороха. Уже 1 ноября 1810 года военный министр предписал инспектору артиллерии барону Меллер-Закомельскому, чтобы «сделаны были тщательные опыты над сим изобретением». Не проходят мимо внимания Чернышева и поступившие в войска новые транспортные повозки. Переодевшись, он сумел проникнуть в часть, куда поступили первые образцы таких повозок, сделать их эскизы и снять основные характеристики.

Кроме доверительных информаторов, Чернышев завел и платную негласную (тайную) агентуру. С августа 1810-го по февраль 1812 года в адрес Барклая-де-Толли он регулярно направлял важные разведывательные сведения по преимуществу военного характера, свидетельствовавшие о подтягивании французских войск к западным границам России. Первого платного агента ему удалось привлечь к сотрудничеству в августе 1810 года. Направляя уже в начале сентября в Санкт-Петербург «Ведомость о составе и расположении французских войск к 10 сентября 1810 года», Чернышев пишет, что она была добыта в результате трудных поисков и затраты денег. Далее он сообщает, что военный министр Франции для организации снабжения войск приказал издавать раз в десять дней ведомость с детальным расписанием боевого состава вооруженных сил Франции, в ограниченном количестве экземпляров, и направлять ее начальникам отделов министерства. Один из экземпляров доставил Чернышеву сентябрьским воскресеньем в 5 часов вечера служащий военного министерства. Чернышев немедленно приступил к копированию этого объемного документа — 58 листов, так как к 9 часам утра следующего дня секретным бумагам следовало быть на месте. Чернышев был прекрасно осведомлен о добываемых посольством разведывательных сведениях, так как в сопроводительном письме к «Ведомости» он отмечает:

«…посольству только один раз удалось получить копию одной из таких ведомостей и все это в самом начале моего — пребывания в Париже».