Элита: взгляд свысока

— Его не будет, — пообещала Александра, сдерживая раздражение. — В пятницу у него какие-то переговоры, а в субботу… тоже какие-то переговоры. Да и вообще, вам совершенно не обязательно есть вместе с Настей, если вы не хотите. Просто она не любит сидеть за столом одна.

Нина Максимовна помолчала, повздыхала, вытащила из кармана бумажную салфетку, повертела ее в руках, опять сунула в карман и решительно заявила:

— А хоть бы и приедет… Не съест же он меня, да? Я Настю все равно не оставлю. Что мне он? Все равно… Главное — что мы с Настей общий язык находим.

— Это она вам сказала? — догадалась Александра. — Про общий язык?

— Ну да, — призналась Нина Максимовна смущенно. — Такая умненькая девочка… Мартышка хитрая.

Ага, и с этой стороны особой опасности не ожидается. Да и вообще — почему она все время думает о какой-то опасности? Просто привыкла за три года. Три года, почти каждый день и почти каждую ночь, привыкла ограждать Настю от главной опасности — от родной матери… Все, опасности уже нет. Пора отвыкать от дурных привычек. И спокойно уезжать на выходные. Чего доброго, она так и отпуск когда-нибудь возьмет. И уедет вообще на целый месяц на какой-нибудь курорт. Хотя что там делать, на этом дурацком курорте? Лучше съездить посмотреть на бывшую княжескую усадьбу. Говорят, ее более-менее восстановили. Там сейчас не то музей какой-то, не то дом отдыха. Да хоть дом престарелых… Все-таки уже не обугленные стены.

Но отпуск — это когда-нибудь потом. Когда все… скажем, образуется. Когда не надо будет ждать опасности. А сейчас и два свободных дна — за глаза. За два дня она успеет сделать все, что хочет.

Для начала Александра захотела уехать в Москву не в пятницу утром, а в четверг вечером — поздно, когда Настя уже спала. Предупредила Нину Максимовну, попрощалась с Леонардом Семеновичем, проверила сумку — документы, ключи, деньги, кредитки — и направилась к воротам, за которыми ее ждал садовник Геннадий Иванович в своей разрисованной цветочками и листочками «девятке». Александра предполагала, что цветочки и листочки призваны замаскировать боевые шрамы престарелой машины, но двадцатитрехлетний Геннадий Иванович настаивал на том, что расписал машину из концептуальных соображений. Из концептуальных соображений, вы подумайте! Просто некоторые его однокурсники приезжали на занятия на «Ауди» и «Тойотах», а тут — «девятка» потрепанная. Вот и расписал концептуально. «Ауди» и «Тойоты» расписывать цветочками-листочками ни у кого рука не поднимется… Между прочим, Геннадий Иванович работал у Хозяина уже четвертый год, мог бы позволить себе хоть «Ауди», хоть «Тойоту»… Но не позволял. Содержал мать и младшую сестру. Мать была инвалидом, а младшая сестра — математическим гением. Почти все заработки Геннадия Ивановича уходили на сиделку для матери и на гимназию для сестры.

Александра торопилась — Геннадий Иванович уже давно ждал, специально задержался, чтобы ее подвезти. Но прямо возле ворот ее перехватил Тихоня. Привидение на побегушках. Нет, привидение для особых поручений. Которого, похоже, даже Сан Саныч опасался. Неслышно отделился от сумрака, как все они, заступил дорогу, внимательно глянул в лицо, негромко сказал:

— Добрый вечер, Александра Александровна. Я получил распоряжение отвезти вас домой.

— Добрый вечер… — Александра выжидательно замолчала, в свою очередь глядя ему в лицо так же внимательно. Не называть же его Тихоней.

— Меня зовут Андрей. Андрей Николаевич Зубов, — помолчав, представился тот. — Можно просто Андрей.

— Добрый вечер, Андрей Николаевич. Спасибо за предложение, но в этом нет никакой необходимости. Меня Гена довезет. Садовник. Он ждет в машине.

— А, клумба на колесах… — Тихоня сделал вид, что улыбнулся. — Яркая игрушка. Хорошо, как хотите. Но мне придется вас сопровождать на своей машине. Меры безопасности. Приказ есть приказ. Обязан выполнить.

Он говорил тихо и даже вроде бы смущенно. Ну просто вылитый Тихоня. Сан Саныч его опасался. Александра поняла, что тоже его опасается. Сильно.

— Ген, за нами поедут, — виновато предупредила она, сев в клумбу на колесах. — Не обращай внимания. Меры безопасности. Хозяин приказал.

— Сумасшедший дом, — флегматично заметил Геннадий Иванович, поглядывая в боковое зеркало. — Клоуны. Уроды. Маньяки. Все бы им кого-нибудь преследовать… Александра Александровна, вы, вообще-то, куда сейчас собирались? Домой? Или еще куда-нибудь? Хотите — оторвусь? На раз! Я прям на въезде пару переулочков знаю… Хренушки кто на хвосте удержится. Стряхну только так. А потом спокойненько доставлю в любой пункт назначения. Ну, пробуем? Кто не рискует — тот не пьет шампанского…

— Ой, нет, не надо! — Александра изобразила ужас. Геннадию Ивановичу это всегда нравилось. Он ощущал себя Шумахером. — Знаю, как ты рискуешь… Нет, Гена, ты уж поезжай себе потихонечку, а то у меня нервы и так вконец растрепаны. Тем более, что мне домой надо, а не куда-нибудь налево. Рисковать совершенно не из-за чего.