Элита: взгляд свысока

И ушел. Уехал. Делом заниматься. Важным делом, необходимым обществу, делом, приносящим радость и пользу каждому гражданину нашей необъятной родины, — добывать из воздуха следующий миллион. Или два миллиона. Или не из воздуха, а из карманов граждан нашей необъятной родины. Или три миллиона, и из карманов граждан всех стран, которые подвернутся под руку. Сделает до вечера пару-тройку миллионов, вернется домой поближе к ночи и опять заявит, что ему с ней нужно поговорить. А у нее и так уже характер невыносимый.

Ладно, спасибо еще, что сказал о предстоящем визите Хозяйки. Хотя Сан Саныч еще на прошлой неделе Александру предупреждал. Надо бы как-нибудь подготовиться.

После обеда, когда Настя уснула, заметно утомленная жарой и непривычным обилием впечатлений, Александра наконец добралась до своей комнаты, включила кондиционер и устроилась в кресле с книжкой, которую ей сунула Зоя Михайловна: «В электричке время убьёшь». Александра убила время в электричке, и еще полночи — после ухода Золотой Рыбки с выдуманным именем Андрей Андреевич. И взяла книжку с собой сюда. Зачем? Она не хочет ее перечитывать, она не будет ее перечитывать, книжка вредная, от нее болит сердце и переутомляются слезные железы. Это от зависти. Главная героиня, тоже гувернантка, чего только не натерпелась в жизни… Но у ее воспитанницы нет матери! А отец девочки — нормальный человек, никакой не олигарх, так, мелкий бизнесмен какой-то. И мать у этого бизнесмена — нормальная тетка, открытая и душевная. И друзья — нормальные люди, хоть и сумасшедшие немножко. Обыкновенные живые люди. Все. Никто не говорит светским голосом, никто не нюхает кокаин, никто не делает два-три миллиона после обеда, никто не разбивает по пьянке по мерседесу каждый квартал. Нормальные люди. Автор совершенно ненормальный… Авторша эта — где она видела столько нормальных людей? Все врет, все, все она врет, наверное, прожила всю жизнь в розовых очках, в бархатной шкатулке, в блаженном незнании гнусных реалий жизни — этих комиссаров Федь, этих братков по элите, которые убили маму, этих Бешеных Полковников, этих гламурных тараканих, недотравленных виски и наркотой… Нет, не знает автор жизни. Выдумывает какие-то сказки о хороших людях. Страшно вредная глупость.

Александра посидела, позлилась, с тоской подумала о завтрашнем приезде Хозяйки — и открыла книжку. Все-таки очень хочется к нормальным людям. Хотя бы почитать о них, если уж к ним — никак…

В дверь постучали. Александра сунула вредную книжку на подоконник, выключила кондиционер и сказала:

— Войдите.

Дверь стала открываться медленно, мелкими толчками, будто стоявший за ней размышлял, действительно ли разрешили войти или ему послышалось. Это кто ж тут такой робкий? Разве только та незнакомая пестрая кошка решила освоить не только участок, но и дом? А, нет, не кошка. Надежда Ивановна. Неймется человеку. Отдыхала бы после обеда… Тем более — только-только из больницы… Тем более — в такую жару… Тем более — в таком возрасте…

— Саша, я вам помешала? — виновато заговорила Надежда Ивановна, стоя в дверях. — Это я решила, что обязательно надо вам показать, ну и кинулась, не подумавши. А ведь вам тоже хоть чуточку отдохнуть нужно. Вы меня извините, Саша, я лучше потом как-нибудь…

Ну, вот вам нормальный, хороший человек Надежда Ивановна. Вы же скучали по обществу нормальных людей, Александра Александровна? Если вы не идете к этому обществу, то это общество идет к вам.

— Проходите, Надежда Ивановна, — как можно приветливее сказала Александра, поднимаясь и подавляя невольный вздох. — Проходите, проходите. Я абсолютно ничем не занята. И буду рада вам помочь, если смогу.

Надежда Ивановна вошла, осторожно прикрыла за собой дверь и застыла на месте, неуверенно оглядываясь и, кажется, даже ёжась. Ой, да что ж это они все такие… навек испуганные, как сказал бы Хозяин?.. Ничего, привыкнет постепенно. Даже Нина Максимовна постепенно привыкла.

— Для вас здесь не слишком холодно? — Александра подошла к Надежде Ивановне, взяла ее под локоть и повела к креслу. А то сто лет уговаривать придется. — Это я кондиционер включила… Вот сюда, в это кресло… Удобно? Ну, вот и хорошо. Сок будете? Правда, у меня только апельсиновый и томатный. Еще минеральная вода есть. Вам чего налить?

— Ничего не надо, спасибо, я совсем ничего не хочу… — Надежда Ивановна наконец устроилась в кресле, положила сумку на колени и принялась что-то торопливо из нее доставать. — Я на одну минуточку, только чтобы показать… А то засомневалась чего-то…

Вытащила из сумки кружевное вязание, положила на стол, стала старательно расправлять, приподнялась — сумка свалилась на пол. Подняла ее, сунула в кресло себе за спину, ожидающе уставилась на Александру:

— Это я для Настеньки… Как вы думаете, Саша, это… пригодится? Я еще в больнице начала, тут немножко совсем, но ведь рисунок уже виден, правда? Вы мне только честно скажите, Саша: можно будет это Насте надевать? Или зря я все?..