Элитная гвардия фюрера

Официальный статус бригады Дирлевангера вызвал немалые дебаты. И неудивительно – его командир служил в ваффен-СС, а поскольку войну Дирлевангер закончил, будучи в составе 36-й гренадерской дивизии ваффен-СС, обвинители Нюрнбергского трибунала пришли к заключению, что бригада под командованием Дирлевангера – формирование, относившееся к ваффен-СС. Однако защита опротестовала этот вывод – мол, бригада Дирлевангера подчинялась непосредственно управлению Бергера, посему соединением ваффен-СС являться никак не могла[510].

На самом деле первые полтора года бригада Дирлевангера была «безотцовщиной» в бюрократическом смысле. В списках 5-го штандарта СС «Мертвая голова» она упомянута как «Браконьерская команда «Ораниенбург», и она лишь номинально числилась подразделением ваффен-СС. До начала 1942 года она действовала на территории Польши, сначала как рабочий батальон, а потом как батальон охраны рабочих-евреев. 29 января 1942 года, незадолго до переброски в Россию, где планировалось использовать ее для борьбы против партизан, Гиммлер издал директиву, в которой подразделение именовалось «Зондеркоманда СС «Дирлевангер» и считалось добровольческим формированием ваффен-СС, подобным аналогичным формированиям из рекрутированных граждан стран Западной и Северной Европы – Нидерландов, Дании, Норвегии[511].

Директива Гиммлера автоматически переводила команду Дирлевангера в подчинение Главного оперативного управления СС, что в строго техническом аспекте превращало ее в подразделение ваффен-СС. Но Бергер, так и продолжавший покровительствовать Оскару Дирлевангеру, сидя в Берлине, действовал по наущению своего подопечного. В результате родилось на свет ошибочное заключение о том, что подразделение Дирлевангера подчинялось Оперативному управлению СС и посему не могло быть частью ваффен-СС[512].

Включение подразделения Дирлевангера в ваффен-СС так и не смогло положить конец двусмысленности. И действительно, критерии отбора контингента служащих разительно отличались от таковых в частях ваффен-СС. Это определило и характер операций, в которых оно участвовало. Зондеркоманда эта, будучи в подчинении у главы всей полиции рейха Генриха Гиммлера, была редким гостем на передовой, зато преуспела в тыловых районах в борьбе с партизанами и участии в так называемых «акциях по умиротворению населения». Вскоре на ее счету было столько зверств, что даже высшие чины СС строчили жалобы в Берлин. Все попытки Главного судебного управления СС предъявить Дирлевангеру официальное обвинение разбивались о вмешательство Бергера[513].

Но к 1942 году призывной контингент осужденных за мелкие преступления был исчерпан, и Дирлевангеру пришлось довольствоваться уже отпетыми уголовниками. Кроме того, рекой потекли подонки из числа русских и фолькс-дойче, и к февралю 1943 года свыше половины из 700 служащих подразделения (теперь это был уже батальон) были ненемцы. А немцы представляли собой пеструю смесь из служащих СД, угодивших под трибунал бывших членов ваффен-СС и вермахта. Таких было более чем достаточно, так что пришлось расширять батальон сначала до полка, а потом и до бригады. К концу войны из концентрационных лагерей Дирлевангеру подбрасывали даже политических заключенных[514].

Взаимоотношения в бригаде в том, что касалось жестокости, были весьма схожи с методами «работы» подразделения в ходе выполнения карательных операций против гражданского населения. Избиение и стрельба процветали. Сам Дирлевангер пускал в расход из личного оружия тех, кто по каким-то причинам не угодил ему. Так что не приходится удивляться, что его солдатня – в особенности из числа политических заключенных, часть из которых относились в свое время к коммунистам – при случае перебегали к противнику[515].

Установлено, что лишь 10–15 % в бригаде Дирлевангера были служащими ваффен-СС с испытательным сроком. Еще 30 % были бывшими заключенными концлагерей, а свыше 50 % – попали туда из вермахта: сухопутных войск, кригсмарине и люфтваффе. Большинство унтер-офицеров в недавнем прошлом были мелкими воришками, а офицерский состав комплектовался из числа разжалованных офицеров, даже не носивших знаки различия[516].

Львиная доля преступлений совершена головорезами из бригады Дирлевангера в ходе подавления Варшавского восстания. Если Каминский поплатился за свои деяния головой, то Дирлевангера удостоили аж Рыцарского креста – самой почетной в рейхе награды. И получил он его вопреки постоянным жалобам как армейских, так и эсэсовских командующих, его обвиняли в жестоком обращении с подчиненными, в том, что он официально разрешил мародерство. Поговаривали и о том, что он ради того, чтобы завладеть награбленным, мог спокойно пристрелить кого-нибудь из своих подручных[517].