Элитология Платона

По мнению американского профессора Дж.Обера (ун-т шт. Монтана), точная идентификация афинской элиты затруднена отчасти потому, что афиняне не предоставляли ей формальных политических привилегий.[201] Так, лица, которых можно отнести к «аристократии богатства», юридически и фактически выделялись не столько экстраординарными привилегиями, сколько своей ответственностью за выполнение экстраординарных обязанностей, прежде всего, финансовых, в пользу государства. В целом, господствующая эгалитарная идеология лишала афинскую элиту многих форм общественного самоутверждения. Афинские массы выдвигали в качестве своих политических лидеров представителей элиты. Однако образованные и богатые «демагоги» так и не превратились в «правящую элиту». В то же время наличие лидеров, которые сами себя отождествляли с элитой и обнаруживали естественную тенденцию к трансформации в «правящую элиту», неизбежно вызывало значительную социальную напряженность в афинском обществе. Вместе с тем эта напряженность так и не переросла в открытый социальный конфликт, столь характерный для многих других греческих полисов того времени. Причины этой социополитической стабильности Афин следует искать в области идеологии и риторики, игравших интегрирующую роль в процессе общения между рядовыми и элитарными гражданами, которое происходило на разного рода общественных форумах: в народных судах (пример Сократ), в экклесии, в театре, на Агоре. При этом основным источником для реконструкции идеологии афинского гражданства должен служить корпус речей аттических ораторов.

Важнейшим этапом процесса взаимоотношения элиты и массы в контексте развития демократической конституции Афин с VI по IV в. до н.э. явились реформы Солона (дальнего родственника Платона), следствием которых стала институционализация «аристократии богатства» в результате введения имущественного ценза. Отмена долгового рабства, законодательно оформившего непереходимую грань между гражданами и рабами, обеспечила постоянное существование многочисленного класса людей, находящегося между элитой и рабами. Таким образом, элита оказалась в значительной мере защищенной от потенциальных последствий гиперполяризации общества.[202] Акцент на единство интересов всех афинян, ясно прослеживаемый во всех политических институтах, созданных или реорганизованных Солоном, выглядит, как пример, идеологических манипуляций элиты с целью заставить массы принять социальный порядок, который бы легитимизировал ее правление.[203]

Важную роль в развитии гражданского самосознания афинского демоса сыграла деятельность тирана Писистрата (560 — 527 до н.э.) и его сыновей (527 — 510 до н.э.). В ходе их правления элита в значительной степени лишилась контроля над рядовыми афинянами, и в политической борьбе конца VI в. до н.э. массы впервые выступили решающим фактором изменения направления политического развития государства. Итогом этой борьбы явилась конституционные реформы Клисфена, создавшие наиболее демократическое государство греческого мира.

Следующее столетие после клисфеновской реформы, в целом, характеризуется постепенной утратой элитой своих политических позиций. Тенденция к демократизации никогда не могла эффективно блокироваться ею, напротив, элита сама поставляла лидеров демократических реформ. Богатые и знатные афиняне яростно соперничали друг с другом за политическое влияние, стараясь привлечь на свою сторону низшие классы проектами новых преобразований. Успехи отдельных представителей знати в этой борьбе приводили к тому, что все меньше политических институтов оставалось под непосредственным контролем элиты в целом.[204]

Период с 400 по 322 г. до н.э. отмечен значительной поляризацией афинского общества. Афиняне лишились имперских доходов, которые сдерживали финансовые претензии демократического правительства и элиты. Налогоплательщики – богачи должны были теперь полностью оплачивать расходы демократического государства и этим косвенно субсидировать бедняков, получавших вознаграждение за государственную службу. В то же время Афины IV в. до н.э. не знали ни олигархических переворотов, ни требований переделов богатств. Несмотря на внутреннюю напряженность и внешние затруднения. Этот период афинской истории отличается определенной стабильностью, для понимания природы которой, необходимо более пристально взглянуть на формы коммуникаций между массами и элитой.[205]