Читаем Элитология Платона полностью

Элитоцид. Идея элитоцида (т.е. уничтожения элиты) была в достаточно полном виде впервые развита Платоном в его диалоге «Тимей» в знаменитой легенде об Атлантиде. «Тимей» принадлежит к числу самых знаменитых платоновских диалогов. Его большая часть посвящена вдохновенному описанию процесса возникновения и упорядочения вселенной. Его первая, меньшая, часть посвящена Атлантиде. «Тимей» и связанный с ним диалог «Критий», в котором продолжается рассказ об Атлантиде, относятся к позднему творчеству Платона. Большинство исследователей датируют их 360-359 гг. до н.э. «Тимей» тесно связан так же и с предшествующим ему «Государством» (в известной степени его следует считать продолжением первого, так как беседа в «Тимее» происходит на другой день после диалога об идеальном государстве).

Существование безэлитного общества допускается им только в двух случаях: 1) или на ранних этапах развития социума, когда процесс генезиса элиты и она сама еще не в состоянии руководить данным обществом, или 2) в случае элитоцида. В знаменитой беседе между саисским жрецом и Солоном первый восклицает: «Ах, Солон, Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца! Все вы юны умом, ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания искони, переходящего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени... Между тем у вас и прочих народов всякий раз, как только успеет выработаться письменность и все прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и вновь в урочное время с небес ниспровергаются потоки, словно мор, оставляя из всех вас лишь неграмотных и неученых. И вы снова начинаете все сначала, словно только что родились, ничего не зная о том, что совершилось в древние времена в нашей стране или у вас самих» (Тимей,22b-23b).

Платон с поразительной точностью обрисовал здесь процесс элитоцида. Войны, эпидемии, природные катастрофы снижают социо-культурный потенциал социума в первую очередь тем, что гибнет активная, культурная его часть — элита. Через века доходят только имена благородных людей, дела же забываются «из-за бедствий, истреблявших их потомков, а также за давностью лет» (Критий,109d; Ср.: Тимей,20е). Развернутая теория культурного упадка вследствие элитоцида объясняет многие исторические события. Прежде всего, роль города в прогрессе и регрессе цивилизации. Во всех странах (кроме Египта) люди периодически гибнут от страшных катастроф, прежде всего, потопов. Спасаются только «волопасы и скотоводы в горах»; остаются только «неграмотные и неученые». Неграмотные горцы не помнят подвигов и законов своих предков. По отдельным, темным слухам они только догадываются о том, что что-то, когда-то и где-то было. Их связывает с прошлым только имена. «При этом, — продолжает далее в «Критии» Платон, — они и их потомки много поколений подряд терпели нужду в самом необходимом и только об этой нужде думали и говорили, забывая предков и старинные дела. Ведь занятия мифами и размышления о древних событиях появились в городах одновременно с досугом, когда обнаружилось, что некоторые располагают готовыми средствами к жизни, но не ранее» (Критий,110а).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное