Элиза, или Настоящая жизнь

Он дулся на меня весь вечер. В девять я вышла от них и пешком отправилась в Дом Женщины. Под мелким теплым дождем предложение Люсьена вдруг опьянило меня. Не уезжать, ежедневно видеть его, приобщиться, хоть отчасти, к его жизни…

«Это начало», — говорила я себе, не зная, чего, собственно, это начало.

Я наконец поняла, что деньги он мне не вернет. Анна не работала. Она достала книги; они вместе изучали бог знает что: вперемежку английский, журналистику, фотографию, восточные цивилизации, всякую дребедень, извлекая из своих занятий чувство превосходства.

— Дело твое, уезжай, если хочешь…

— У меня на это нет денег, ты знаешь. Ладно, я согласна, я поработаю здесь два месяца.

— Четыре получки. И я тебе верну…

— Не надо. Ничего мне от тебя не надо. Думай о себе. Достиг ли ты чего–нибудь?

— Я обогатился. Не в плане финансовом, это — нет.

— Пять лет это слышу. А твое здоровье? Ты похудел, если бы бабушка увидела тебя…

— Но она меня не видит, вот что приятно. Туда я никогда не вернусь. Здесь мы хоть что–то делаем.

— Клеите плакаты. Это тебя удовлетворяет?

— Не твое дело! — закричал он, обрывая меня. — Не суй нос куда не следует.

Он протянул мне тарелку с фруктами.

— На, ешь и молчи, — сказал он мягко.

— А эта работа на контроле, ты уверен, что я сумею?

— Попробуешь. Не получится, бросишь.

— Ты отведешь меня завтра?

Мне было по–настоящему страшно.

Путь казался бесконечным. Мы сели в автобус у ворот Ла — Шапель и вылезли у ворот Шуази.

День вставал ясный, безоблачный. На деревьях бульвара Массенá пробуждались птицы, от них исходила заразительная бодрость. Я тщательно причесалась и была довольна своим видом.

— Привет, привет, привет, — говорил брат всем, кто протягивал ему руку.

Мы подошли к огромной стене с гигантскими железными воротами.

— Встань сюда.

— Не оставляй меня, Люсьен.

— Подожди меня пять минут.

Я забилась в угол возле самых ворот, никто не обращал на меня внимания. Поднималось солнце; оно вылезало из–за крыш домов, стоявших против завода, и казалось не больше апельсина.

Люсьен вернулся в сопровождении высокого широкоплечего мужчины, с открытым, улыбающимся лицом.

— Познакомься, это Жиль, мастер.

Тот крепко пожал мне руку.

— Значит, так, подождите где–нибудь до восьми, потом зайдете сюда.

Он указал на застекленную дверь с надписью «Отдел найма».

— Скажете, что мосье Жиль в курсе дела. Я подтвержу. Они займутся вашими бумагами, пройдете медицинский осмотр, вас проводят в семьдесят шестой цех. Это конвейер, — многозначительно сказал он. — Люсьен предупредил вас?

— Да, мосье.

— Ладно, ну, до скорого.

— А если они не захотят?

Он расхохотался.

— Вернее было бы сказать: «… А если я не захочу». Они возьмут вас. До скорого.

Люсьен обернулся ко мне.

— Не волнуйся, — сказал он.

— Все в порядке.

Мне и в самом деле было хорошо. Жиль, Люсьен… Обо мне заботились. Нужно было переждать три четверти часа. Я свернула за угол и пошла куда глаза глядят. Улица упиралась в пустырь, вдали возвышалось несколько больших новых зданий.

Без четверти восемь я вернулась к отделу найма. Несколько мужчин, по большей части иностранцев, уже ждали. Они странно посмотрели на меня. В восемь часов вышел сторож в фуражке, резко захлопнув за собой дверь.

— Тебе чего? — спросил он у одного из мужчин, привалившегося к стене.

— Наняться на работу.

— Не берем, — сказал тот, покачав головой. — Ничего нет.

— Да?

Мужчина не двигался с места, скептически глядя на сторожа.

— Не берем, — повторил тот.

Мужчины топтались на месте, никто от двери не уходил.

— В газете написано, — сказал один из них.

Сторож подошел и крикнул ему прямо в лицо:

— А ты что — умеешь читать, писать, считать?

Они стали понемногу отходить, медленно, неохотно. Один из них что–то говорил, наверно по–арабски, часто повторяя слово «ситроен». Потом они разошлись и скрылись за воротами.

— Вам что? — спросил сторож, оборачиваясь ко мне.

Он оглядел меня с головы до кончиков туфель.

— Я должна записаться. Мосье Жиль…

— Наняться на работу?

— Да, — сказала я оробело.

— Идите.

И он раскрыл застекленную дверь.

В конторе что–то писали четыре женщины. Мне задали вопросы, я ответила. Одна из них позвонила по телефону, усадила меня, и я принялась заполнять анкеты.

— Вам известно, что работа не канцелярская? — сказала она, заполняя карточку.

— Да, да.

— Хорошо. Выйдете отсюда, пересечете улицу, увидите, как раз напротив, дверь с надписью «Социальное обслуживание», на втором этаже пройдете медицинский осмотр.