ЭЛИЗАБЕТ БРИГГС

Гектор потянулся через стол и вырвал у меня из рук блокнот. Я резко посмотрела на него, в его взгляде читалась боль. Словно кто-то ударил его под дых. Он боялся, что мне не понравится?

Как он только мог так подумать?

- Гектор, это... этопотрясающе.

- Это пустяк, - сказал он, убирая блокнот запояс.

- Не знаю..., - я сделала вдох. - Я никогда не думала, что ты рисовал меня. Он пожал плечами, сделав большой глотокводы.

- Я всех рисую, - наконец произнесон.

Возможно, так и было. Но я знала работы Гектора. Я видела сотни его рисунков, для обеих книг "Отряда Неудачников" и случайные рисунки "ради забавы". В этом рисунке было что-то другое. Что-то необычное. Что-то более... личное.

- Гектор, ты..., - я старалась подобрать слова, чтобы задатьвопрос, готовый вот-вот сорваться с губ. - Это..., - нет, не так. Я попыталась иначе. - Почему ты не показывал мне?

Гектор по-прежнему не смотрел на меня.

- Этопустяки.

Все же это не ответ. Мои пальцы теребили цепочку на шее, метал покалывал кожу, отвлекая от неловкости момента.

- Там есть и другие изображения меня? Можнопосмотреть?

- Нет!

Его резкий ответ заставил меня подпрыгнуть. Я ударилась коленом о стол, и столовое серебро и тарелки звякнули, от чего Гектор съежился. Непринужденный разговор прекратился, а напряжение выстроило между нами кирпичную стену. Но чем больше он уклонялся от моих вопросов, тем сильнее я жаждала получить ответы.

Почему он просто не расскажет мне?

- Все просто, я знаю твой стиль, - начала я прежде, чем успела себя остановить. - И этот рисунок, кажется, значит нечтобольшее.

Он заметно напрягся, и одна из его палочек сломалась.

- Боже, это просто гребанный рисунок. Ты слишком многое в немувидела.

- Да?

Он отбросил сломанную палочку на стол и отодвинул тарелку.

- Он ничего не значит. Я многое рисую. Друзей. Семью. Прохожих. Вот ивсе.

Боже, как все ужасно. Гектор всегда был сдержанным даже в самые лучшие дни, но таким я увидела его впервые. Я бы хотела все вернуть. И в то же время не хотела. Мне нужно было узнать все.

Но в первую очередь, я волновалась за Гектора, как друг, и говорила себе, что он явно не хочет продолжать этот разговор.Я изобразила на лице улыбку и с легкостью предложила.

- В таком случае, тебе нужно нарисовать парня в шлеме Хало и в розовой пачке. Гектор рассмеялся. Он явно сделал это вынуждено, но, по крайней мере,вернулось некое подобие обыденности между нами. Даже если я не могла отделаться от мысли, что онлжет.

Глава 4ГЕКТОР

В нашей гримерке Джаред приседал и тряс руками во время вокальных упражнений. Мне хотелось закричать на него, чтобы он сел и заткнулся, потому что его действия просто сводили меня с ума, но я не мог прервать его ритуал перед выступлением. Это могло бы плачевно сказаться на всей команде, а мы уже были на грани провала однажды.

Сегодня был первый концерт на гастролях команд "Звука". Наше первое выступление на огромном стадионе перед десятью тысячами людей. Мы репетировали всю прошлую неделю, с минуты окончания шоу, но у нас уже была большая практика. Не только песни, но и порядок во время игры, перемещения, где Джаред и Мэдди должны были стоять на сцене, даже то, что Джаред говорил слушателям - все было отрепетировано до доли секунды. Мы очень многому научились за столь короткое время, и результат принес нам болезненный рост. Мы привыкли к тому шквалу событий, что были на "Звуке", но не думаю, что кто-нибудь на самом деле был готов к чему-то столь грандиозному.

Я почти не нервничал сегодня. Меня убивало ожидание. Хотелось выйти и сыграть, а не просиживать зад, ожидая, когда выступят две другие команды.

Осознание того, что Тара была где-то в зале, только все ухудшало.

Я потянул руки и размял шею, удерживая себя от очередного взгляда на телефон. Подходило время нашего выступления, а Тары по-прежнему не было, насколько мне было известно. Я уже смирился с тем, что она не придет. Не после того, что случилось в обед.

После нашей ссоры - или что это, черт возьми, было - я оплатил счет, несмотря на ее протесты, и сказал, что пойду на стадион для репетиции. Тара пообещала, что придет на концерт, но с тех пор от ее не было вестей.

Слава богу, что она увидела лишь один рисунок. Если бы она полистала мой альбом, то посчитала бы, что я преследую ее или что-нибудь в этом роде. У меня так же были и портреты других моих друзей. Черт, да я даже вчера нарисовал Мэдди, играющую на гитаре, и Джаред хотел забрать рисунок себе. Но больше всего я рисовал Тару. И, как она и сказала, эти рисунки отличались.

Когда я скучал по ней, или после общения в чате, когда ее улыбка все еще была свежа в памяти, мне нестерпимо хотелось ее нарисовать. Сильное чувство побуждало меня сделать набросок, позволяя этому вылиться в рисунок. Джаред говорит, что тоже самое происходит и с ним, когда он пишет музыку. Тара всегда заставляла меня чувствовать себя чем-то большим, чем кто-либо еще. И неважно, как сильно я старался не допускатьэтого.