Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона (СИ)

Шло время и за два месяца пребывания в деревне Элизабет все-таки удалось найти парочку подруг, с которыми она проводила большую часть свободного времени. Но, к сожалению свободного времени, у нее было мало. Все дни она тратила на учебу. Читала скучные книги, зазубривала формулы и заклинания и часами слушала «проповеди» матери о том, как сложно поступить без знаний и стать без них человеком. Все это было не интересно озорному и столь юному ребенку как Элизабет. В свои десять она давно мечтала о приключениях и разнообразию. Ни у кого не было такой бурной и игривой фантазии как у нее. Она могла часами придумывать интересные истории или изобретать какие-то непонятные приборы. Скучная обыденность нередко доставала ее и здесь, но до этого дня все казалось прекрасным.

Элизабет давно лежала без сна, наблюдая за стрелкой часов, медленно бродившей по циферблату. Ее просторная комната напоминала некий музей чистоты. Ее мать любила порядок во всем и везде. Поэтому увольняла каждую служанку, которая удосужилась бы не заметить даже маленькой пылинки.

Элизабет ненавидела этот дом. Сама его редкость, стоимость раздражали ее. Она не любила все, что хоть как-то могло выделить ее среди других. А таких вещей в ее жизни к сожаление было слишком много.

Элизабет перевернулась на спину. Солнце ударило ей в глаза, и она снова зарылась под одеяло.

Лучи утреннего солнца проникали сквозь тонкие белые шторы, и играли с хрустальными подвесками на позолоченной люстре. В гардеробе из светлой сосны весело лишь несколько старых вещей, а новые Элизабет спрятала под кровать. Таким образом, она снова хотела показать, что она, такая же, как и все. Ворсистый ковер молочного цвета стал украшением комнаты. Такого прекрасного ковра Элизабет еще никогда не видела, но при покупке она снова задала себе вопрос: что скажут соседки? Друзей у Элизабет было не так уж много, и именно поэтому она так сильно об этом беспокоилась.

Низкий овальный столик из стекла и несколько пушистых кресел стояли между двумя двустворчатыми дверьми на балкон. От легкого ветерка листья цветов в вазе на столике еле заметно шевелились и несколько лепестков роз уже спали на его прозрачную поверхность. Элизабет мгновенно выскочила из постели, сгребла в охапку вялые лепестки и положила под подушку. Если бы мадам Дэвидсон увидела, то тут же уволила миссис Филс, так как мама Элизабет не понимала, что с цветами рано или поздно такое случается, хоть и увлекалась садоводством. Розы она любила больше всего в жизни — больше мужа, больше троих своих детей и это больше всего ранило маленькую Элизабет. Если Кэтрин и Даниэлю было все равно, то ей нет. И такая жизнь никак не вписывалась в ее дальнейшие планы.

Три года назад, когда ей было семь лет, ее родители еще не были богатыми и влиятельными, а на троне был ее дедушка Даниэль Роджер Клай Волкерс. Этот великолепный старик, которым Элизабет всегда восхищалась, отвергал всю эту роскошь и богатство, в котором погрязли ее родители и весь некогда знатный род Волкерсов. Мама Элизабет, Елена — его дочь, после смерти отца стала возглавлять Колдовской совет. Отец занял пост Министра Обороны. После смерти короля в Сообществе Эвертурских Магов стала править его жена и бабушка Элизабет — Аврора Джульетта Алатия Волкерс. Она и распустила все и Сообщество, в которое входило пять стран, вместе с тем. Постоянные казусы в министерствах оставляли желать лучшего, а пресса критиковала, как могла их работу и новые законы.

А ведь раньше когда Элизабет было шесть лет, они были простыми людьми с маленькой дачей и скромной квартиркой на окраине Хеалинга. И были счастливы. Теперь Элизабет со слезами на глазах вспоминает те времена, хоть смутно, но вспоминает, потому что больше ничего не осталось, как просто вспоминать.

Вот и сейчас она лежала, уткнувшись мокрым лицом в подушку, и ждала пока придет миссис Филс, разбудить ее к завтраку.

Часы пробили семь. Солнце ярко освещало пробуждающуюся деревню. Ранние птицы давно уже распевали свои песни в саду. Но это не тешило Элизабет как раньше. Теперь она не радовалась рассвету, не бегала босиком по росе, отчего потом получала нагоняй от матери. Ей не хотелось отдавать это лето, но холод пришел очень рано. В конце июля уже похолодало, а один раз лил, не переставая, три дня холодный проливной дождь. К ночи разыгралась гроза и яркие порывы молнии и раскаты яростного грома будоражили землю до самого утра. В ту ночь Элизабет впервые почувствовала, что жизнь изменилась.

Ровно в семь тридцать в комнату вошла миссис Филс и Элизабет смахнув слезы рукавом, сделала вид, что все еще спит. Хоть она и была девочкой, но показывать свои слезы не хотела даже такому близкому человеку как миссис Филс. За десять лет работы миссис Филс в доме Дэвидсонов Элизабет обрела в этой милой старушке и бабушку и как ни странно подругу. Миссис Филс не редко давала советы и всегда могла выслушать, понять, что чувствует Элизабет и даже примерить это на себя.