Елизавета I

Никто из её советников не предполагал такого оборота событий; они уже привыкли считать Папу далёким и бессильным врагом, который слишком слаб, чтобы что-либо против них предпринять и готов смириться с методичным уничтожением своей церкви в Англии в надежде на то, что после смерти Елизаветы к власти придёт Мария Стюарт и повернёт всё на прежний лад. Однако Елизавета не умерла; более того, её преемница стала пленницей, которую она могла в любую минуту лишить жизни. А если бы Мария умерла, править Англией стал бы её сын, который воспитывался в духе самого фанатичного протестантизма. Если бы Мария сохранила свой трон или была казнена, не успев поднять мятеж в Шотландии, Папа Римский никогда бы не сделал этого шага, после которого у него не было пути назад. Теперь он знал: единственный способ сохранить католическую веру в Англии — это свергнуть Елизавету с трона в пользу Марии, и английская королева была отлучена от церкви именно с этой целью. Отныне казнённые участники Северного мятежа становились мучениками за веру, а все будущие бунтовщики получали благословение самого Папы. Что же касается католических держав Европы, то папское послание прямо подстрекало их к священной войне против Англии. Кто-то прибил его к дверям собора Святого Павла; даже если этих злоумышленников удастся найти и покарать по всей строгости закона, буллу уже видело много людей, и заставить их молчать не удастся; кроме того, во все крупные английские города наверняка тайком провезены другие экземпляры.

Сесил сидел в своём кабинете уже почти три часа и размышлял, что теперь предпринять и как защитить Елизавету, приговорённую к смерти в собственном королевстве.

   — Мне сказали, что у вас в окнах до сих пор горит свет. В чём дело, Сесил?

Она стояла на пороге одетая в маскарадный костюм, сверкающий драгоценными камнями, а на руке у неё болталась раскрашенная маска с султаном.

Секретарь королевы нерешительно встал с места и прикрыл ярко-алую печать на документе ладонью.

   — Мне не хотелось вас тревожить, госпожа. Я думал, вы уже отошли ко сну.

Елизавета рывком захлопнула дверь и подошла к столу.

   — Я веселилась. Вам иногда следует брать пример с меня и убивать время не только за работой, но и за развлечениями. Уберите руку и покажите мне, что вы прячете.

Он молча протянул ей документ, и она прочла его, не сняв с правого запястья висевшую на ленте золотую маску Дианы, богини охоты.

   — Нортумберленда и Вестморленда это уже не воскресит, но вдохновит тех, кто захочет идти по их стопам, — сказала она. — Я незаконнорождённая самозванка, и всякий, кто свергнет меня с престола или вонзит кинжал мне в сердце, совершает подвиг во славу Господню. Такое же послание было издано против моего отца, а он умер в своей постели.

С этими словами она швырнула папскую буллу обратно на стол.

   — При вашем отце всё было по-другому, — проговорил наконец Сесил. — На его трон не было претендентов-католиков, кроме его родной дочери Марии. Хотя она была нечестива и деспотична, она бы никогда не восстала против него.

У Елизаветы вырвался невесёлый смешок:

   — Просто не успела бы: появись у неё такие мысли, ей бы пришёл конец.

   — Франция тогда была на ножах с Римом, — продолжал между тем Сесил. — Теперь они союзники. Испания была не в состоянии начать против нас войну, в Германии была смута, протестантское движение по всей Европе было слишком мощным, чтобы позволить кому бы то ни было исполнить папский приговор, вынесенный вашему отцу. Благодарение Богу, госпожа, что ему так посчастливилось. Ваше положение куда тяжелее.