Елизавета I Английская

Среди историков принято было считать, что Елизавета на самом деле мало заботилась о религии и использовала ее только в качестве политического Орудия для поддержания порядка. Это не совсем верно. Она была реалисткой, но это не означает ее равнодушия к делам религиозным: она стояла за праведную религию, но не стала бы глупо рисковать ради своих убеждений. Факты свидетельствуют о ее личных обязательствах перед религией, и она, конечно, несла маску благочестия. В 1544 году она провела около четырех месяцев за переводом и созданием точной копии «Mirror of a sinful soul» («Зерцало грешной души») Маргариты Наваррской, книги, написанной в мягком протестантском духе, а в юности будущая королева создала себе при дворе имидж религиозной аскетки. Став королевой, она начала каждое утро посещать службу в своей часовне, и свидетели этого сразу разнесли слух о ее благочестии. Личный требник Елизаветы представлял из себя сборник молитв на английском, французском, итальянском, латинском и греческом языках. Сборник украшали миниатюры кисти Хиллиарда, изображавшие саму королеву и ее поклонника Алансона. Ее молитвы свидетельствуют о том, что она находилась под воздействием чувства собственного греха, равно как и о ее понимании своей зависимости от Бога. Она обращалась к Святому Духу с молитвой оказать ей поддержку для исполнения Божьей воли: «Да будет твое королевство пребывать в мире; да будет твоя церковь наделена мощью; да будет твое Евангелие печататься с рвением; да будет процветать мое правление; да будет моя жизнь исполнена счастьем и да будут вечными я и твое благое расположение»².

Трудно сомневаться в том, что Елизавета исповедовала протестантизм. Ее молитвы были протестантскими и содержали пореформенный взгляд на спасение через служение Христу и оправдание единственно через веру. Она сознавала, что исповедует религию, отличную от религии ее собратьев по трону, и благодарила Бога, что он «с детства оградил…» ее «…от бездонной пропасти невежества и проклятого язычества: «..Так, что я могу наслаждаться сиянием праведной религии, чьи лучи несут с собой вечную жизнь и спасение, в то время как еще многие короли, принцы и принцессы живут в невежестве, находясь во власти сатаны». Во время правления Марии ей, правда, пришлось приспосабливаться к требованиям католической религии, но ее явная приверженность католицизму проявлялась лишь в то время, когда она находилась под особенным подозрением. Свой уклон в сторону католицизма в 1561 году она, возможно, рассматривала как подспорье, чтобы выйти замуж за Дадли. Если так, то вскоре она от этой идеи отказалась. Елизавета претендовала на роль идеалистки, ставящей истинную религию выше политических расчетов. В 1576 году она обратилась к парламенту с вопросом: «Если бы политика была важнее правды, как вы думаете, стала бы я, даже в самом начале своего правления, менять коренным образом положение дел и бросаться в круговорот противостояния и войн?» Через 10 лет она заявила парламентской делегации, что была последовательной реформисткой: «Как только я взяла в руку скипетр, мое новое положение потребовало от меня не забывать того, чьей милостью он был мне дан, и поэтому я начала с введения той религии, в которой была рождена, воспитана и в которой, я надеюсь, умру»³.

Общественная молва отождествляла королеву Елизавету с протестантским движением. Вскоре после ее восшествия на престол шотландский реформатор Александр Алезиус приветствовал ее как протестантскую героиню и преемницу Анны Болейн, основательницы протестантского движения в Англии. Приверженица протестантизма герцогиня Суффолкская писала с энтузиазмом: «Если израильтяне восторженно воспринимают свою Дебору, то с еще большей восторженностью мы, англичане, относимся к нашей Елизавете»⁴. В балладах ее приход к власти изображался в виде триумфа Евангелия и возрождения изгнанного благочестия. Эти темы получили дальнейшее развитие у Джона Фокса в 1563 году. Протестантская литература сразу начала выходить с посвящением новой королеве: женевское издание псалмов в 1559 году, женевская Библия в 1560 году и сборники благочестивых деяний за время правления. Протестантские авторы поверили в преданность Елизаветы их курсу, потому что сама королева способствовала этому. В 1558 году она с видом хозяйки покинула христианскую мессу, освободив себя от обязанности на ней присутствовать, а на открытии парламента в 1559 году высмеяла шествие монахов. В 1572 году она приказала сэру Фрэнсису Ноуллзу сообщить Палате Общин, что, «так как ее называют защитницей веры, она станет защитницей истинного протестантизма». Елизавета целенаправленно создавала имидж протестантки. В 1581 году сэр Уолтер Майлдмей отзывался о ней как о «принцессе, известной своим долгим опытом покровительства Евангелию, добродетельной, мудрой, преданной и справедливой»⁵.