Елизавета I Английская

Протестанты-энтузиасты в начале XVII в. создали портрет Елизаветы I, который оказался и привлекательным, и значительным. Как утвержденные портреты-образцы во время ее правления, этот протестантский портрет был много раз скопирован в разном одеянии на разном фоне. Империалистические историки в конце XIX в. и романтические английские националисты в середине XX видели в ней сочувствующего устроителя всех неотложных чаяний энергичной протестантской Англии — повивальную бабку будущего. Но Елизавета проявляла мало энтузиазма по поводу роста народного протестантизма, парламентского надзора, союзов на континенте и морских нападений на Испанию. Она не возглавляла нападение на фронтах, она старалась удержать их с тыла: ее правление было постоянной борьбой за то, чтобы избежать политических линий и обуздать силы, которые ей не нравились. Елизавета не была мудрым и могучим государственным деятелем, проводящим конструктивную политику, нужную, как она знала, своей стране: она была неуравновешенным политиком, стремящимся выжить.

Хотя ей было выгодно преувеличивать те проблемы, с какими она столкнулась, став королевой, но проблемы действительно были, а некоторые вскоре стали еще серьезнее. Англия вела войну на два фронта, и народ был против войны из-за поражений и экономических неурядиц. Договор в Като-Камбрези в 1559 г. и интервенция в Шотландию в 1560 снизили риск вторжения французских войск — но потом гражданские войны во Франции ослабили противовес испанской силе. После того как восстание его голландских подданных заставило Филиппа II послать испанскую армию в Нидерланды, Англии грозило вторжение через пролив в случае поражения голландцев. Тогда Елизавета оказалась под неустанным давлением своих ближайших советников. Они хотели, чтобы она создала лигу протестантских государств и протестантских повстанцев и вела войну с католиками в Европе. Но королева не хотела узаконить религиозное восстание, поддерживая мятежников против других монархов, и боялась, что протестантские союзы усилят враждебность Испании, которую она хотела сдержать. Впоследствии она оказывала лишь минимальную помощь зарубежным протестантам, лишь бы оградить их от поражения, в то же время ища соглашения с другими монархами — эта политика дома казалась нерешительной, а за рубежом — двуличной.

Политические проблемы, стоящие перед Елизаветой, были столь же серьезны и в области религии. Сама она была протестанткой, ее доверенные сподвижники были протестантами, и в начале ее правления были веские политические причины в пользу протестантской религии. Многие католики смотрели на Елизавету как на незаконное отродье тирана и еретика, и у Марии Стюарт были веские католические притязания на английский трон (при некоторой поддержке из Рима). Если Елизавета становилась протестантской королевой, она наносила удар по враждебным интересам, привязывала английских протестантов к своему престолу и отделяла себя от позорных событий правления ее сестры. Но в 1559 г. оказалось невозможным достигнуть настоящего протестантского соглашения, и настроения в парламенте и в народе показывали враждебность к переменам. Тогда как ее советники и протестантские епископы настаивали на дальнейшем внедрении протестантизма, сама Елизавета видела опасность в отстранении католиков. Поэтому она старалась сохранить те особенности англиканской церкви, против которых протестанты особенно возражали, чтобы сохранить консерваторов в лоне национальной церкви.

Во внешней политике Елизавета отказалась сделать выбор между поддержкой восставших протестантов и уступками католической Испании: она пыталась проводить обе стратегии сразу. В религии она отказывалась выбирать между безоговорочным протестантизмом и неуступчивым католицизмом: она пыталась создать церковь, которая соблазняла бы призывом к единству всех, кроме самых твердолобых с обеих сторон. Существовали веские политические причины для того, чтобы в начале ее правления избегать необратимых обязательств — но правда и то, что присущая характеру Елизаветы нерешительность способствовала ее изначальной привередливости и в дальнейшем ее поддерживала. Действительно, далеко не ясно, преследовала ли королева сознательно умеренную политику в религии и в международных отношениях. Может, она колебалась между политическими вариантами или следовала им всем без достаточной решительности или просто по счастливой случайности как-то проползала к какому-нибудь концу теми способами, которые кажутся сознательно умеренными только благодаря особой проницательности или тому, что мы смотрим в прошлое. Мы приблизительно знаем, что Елизавета делала, но она нам не рассказала, почему она поступала именно так.