Елизавета I Австрийская

Прибежавший портье просит императрицу вернуться в отель. Елизавета поправляет шляпку, стряхивает пыль с платья и спрашивает графиню по-венгерски: «А что, собственно, хотел этот мужчина?» — «Портье?» — «Нет, другой, этот ужасный человек». — «Я не знаю, ваше величество, но мне понятно, что тот, кто способен на это, не может быть порядочным человеком. С вашим величеством действительно ничего не случилось?» — «Нет, нет».

Обе дамы вновь спешат к пароходу. Лицо Елизаветы багровеет, почти сразу же уступая место мертвенной бледности. Императрица, опасаясь, что от испуга ей может быть дурно, несколько виновато спрашивает графиню, уже справлявшуюся о ее состоянии: «Я очень бледна?» — «Да, ваше величество, очень. Вы не чувствуете боли?» — «Мне кажется, у меня немного болит грудь».

В этот момент портье кричит им издалека: «Преступник пойман!»

Пружинистой походкой Елизавета подходит к сходням. В это мгновение графиня Сцтараи вынуждена одной рукой обнять ее за талию. Едва ступив на палубу, императрица торопливо говорит сопровождающей ее графине: «Быстрее дайте мне руку!» Графиня подхватывает императрицу под руки. К ней спешит лакей, но даже вдвоем они не могут удержать слабеющую императрицу. Елизавета медленно опускается на палубу, сознание покидает ее, голова ее склоняется на грудь стоящей рядом на коленях придворной дамы. «Воды, воды! — кричит графиня, — позовите врача!» Графиня брызжет водой в лицо Елизаветы. Та открывает веки. Но ее глаза — глаза умирающей. На корабле нет врача, лишь одна дама, госпожа Дардалле, которая когда-то была сиделкой и имеет опыт ухода за больными. К ним подходит капитан Роуке. Корабль еще не отчалил. Он услышал, что одна из дам потеряла сознание и, не зная, кто перед ним[562], дает графине совет немедленно вернуться в отель. Ему объясняют, что речь идет только о потере сознания вследствие перенесенного испуга. Все происходит рядом с машинным отделением. Там слишком жарко, и капитан предлагает дамам зарезервированную каюту, но графиня предпочитает остаться на свежем воздухе. Три господина вносят императрицу на верхнюю палубу и кладут ее на скамью. Мадам Дардалле настаивает на попытке вернуть императрицу в сознание. Графиня расстегивает платье, разрезает корсаж и вкладывает в рот императрицы кусочек сахара, предварительно смоченный в спирте, который Елизавете удается с хрустом разгрызть. Она открывает глаза и пытается подняться. «Вам лучше, Ваше величество?» — «Да, спасибо».

Елизавете почти удается сесть, она выглядит так, словно только что проснулась после долгого сна, спрашивая с невинным выражением лица: «А что, собственно, произошло?» — «Ваше величество, вы почувствовали себя немного нехорошо, но теперь уже лучше, не правда ли?» Ответа нет. Елизавета вновь падает и больше в себя не приходит. Слышится голос: «Разотрите ей грудь!» Рвут ленты платья. Графиня Сцтараи со смертельным испугом замечает на батистовой блузе цвета фиалок одно маленькое пятнышко величиной в серебряный гульден, а в его центре крохотную дырочку-рану над левой грудью с запекшейся кровью вокруг. «Бога ради, мадам, посмотрите, — восклицает графиня, — она убита!»

Тем временем корабль уже отплыл и взял курс на восток. Графиня просит позвать капитана. «Во имя Бога, прошу Вас, быстрее приставайте к берегу! Дама, которую вы видите, императрица Австрии. Она ранена в грудь и не должна умереть без врача и без священника. Пожалуйста, причальте в Беллевуа, я повезу императрицу в Прегни к баронессе Ротшильд».

Капитан замечает: «Там может не оказаться доктора». Посовещавшись, они принимают решение вернуться в Женеву. Тем временем из двух весел и чехла для кресла изготавливаются импровизированные носилки. Настоящих на корабле не нашлось. Графиня Сцтараи в отчаянии становится на колени перед своей госпожой, осушая платком ее мраморно бледное лицо, по которому струятся капли холодного пота, и прислушивается к хрипам дыхания императрицы. Елизавету кладут на носилки и укрывают пальто ее сестры Трани, шесть человек несут императрицу, а еще один господин держит зонт над ее головой. Графиня Сцтараи идет рядом и с болью в сердце замечает, как императрица с закрытыми глазами с трудом поворачивает голову. Она еще жива, еще есть надежда.

Императрицу вносят в отель и кладут на кровать. Слышится еще один хриплый вздох, а за ним — лишь тишина. Глубокая тишина. Врач рядом. Это доктор Голай и его помощник Тайссет. Голай пытается зондом проникнуть в рану. Вне себя от страха графиня спрашивает: «Еще есть надежда?» — «Нет, мадам, никакой», — отвечает он безнадежно. «Но может быть хоть что-то? Попытайтесь сделать все возможное, чтобы вернуть ее к жизни!»