Елизавета и Маргарет. Частная жизнь сестер Виндзор

Вернувшись из театра, Маргарет тут же раздавала всем роли из увиденной пьесы и приказывала играть заданного персонажа. Елизавета предпочитала провести день спокойно, в одиночестве катаясь на лошади, а Маргарет обожала шарады, передразнивание, пение, игру на фортепиано и походы в театр. Она выдумывала несуществующих друзей, среди которых был некто по имени Индербом-бэнкс. Кроуфи вспоминала, что Маргарет часто во сне преследовали кошмары с удивительными существами, включая говорящих котов и зеленых лошадей. Она описывала их в мельчайших подробностях, отлынивая таким образом от своих повседневных обязанностей. По своей сути Маргарет была актрисой и терпеть не могла соперничества с собой на «сцене»⁵⁰.

Беззаботное детство омрачилось смертью деда, короля Георга V, наступившей 20 января 1936 года. Герцогиня взяла дочерей на прогулку и под медленно кружащимися в воздухе редкими снежинками сообщила, что «дедушка Англия» сильно заболел и умер. Елизавета уже понимала важность произошедшего и позже со слезами спросила Кроуфи: «Следует ли нам играть сегодня?»⁵¹ Она одна сопровождала родителей на церемонию прощания в Вестминстер-холле, а потом присутствовала на государственных похоронах. Пятилетняя Маргарет, по словам Кроуфи, «была слишком мала, чтобы осознавать происходящее»⁵².

Характеры сестер коренным образом различались не потому, что Маргарет была «слишком мала». Елизавету отличали ответственность и дисциплинированность – она выполняла все, что от нее требовалось, и хранила свои игрушки и одежду в безупречном порядке. Проказы и озорство – это уже из арсенала Маргарет. Порой она кусала и мучила свою более кроткую старшую сестру, если ей не удавалось настоять на своем. Елизавета как-то упрекнула ее: «О Маргарет, ну почему ты всегда должна быть на первом месте?»⁵³ Эти слова не прошли ей даром. Иногда дело доходило до потасовок. Обычно это случалось, когда их заставляли надевать одинаковые безвкусные шляпки. Дергая друг друга за ленты, они выкрикивали: «Ты гадкая!», «А ты тупая скотина!»^54.

Понятно, что Маргарет первой затевала безобидные стычки, но она знала, как увильнуть от наказания. Кроуфи писала: «Лилибет была с характером, но она держала себя в руках. Маргарет часто проказничала, но делала это так мило и весело, что перед ней было трудно устоять. Бывало, она бросит на меня строптивый взгляд исподлобья, устроит сцену, а потом начнет целовать и ласкаться, и вот уже все прощено и забыто. Лилибет труднее отходила, но она всегда отличалась большим чувством собственного достоинства»⁵⁵. Действительно, Маргарет, как «прирожденный комик», прекрасно знала, как расположить к себе окружающих. Один из друзей их матери вспоминал: «Принцесса Елизавета очаровательна и бескорыстна. Принцесса Маргарет непослушна, но забавна»⁵⁶.

В подростковом возрасте Елизавета все больше входила в роль, которую взяла на себя с момента рождения сестры: она стала той, «которой всегда можно все объяснить». Она всегда прислушивалась к разумным доводам. Маргарет же развивалась прямо в противоположном направлении. По словам очевидца, она «не слушала никаких доводов. Ее отличали непосредственность, резвость и непослушание. Но из-за природного очарования ей все сходило с рук…»⁵⁷. Известно, что их отец говорил: «Лилибет – моя гордость, а Маргарет – моя радость».

Однако каждая из них несла свою часть нелегкой ноши. С ранних лет Елизавета знала, что ей придется соответствовать ожиданиям как семьи, так и страны. Тогда как Маргарет предвидела свою будущую унизительную роль «второго плана». Если Елизавету приучали к бесстрастной невозмутимости, то Маргарет позволялось выражать свои чувства более свободно. Но именно по этой причине она всегда возмущалась, что ее унижают и недооценивают. Особенно ее задевало, когда ей говорили «слишком молода» и не разрешали присутствовать на парадных приемах, куда приглашалась сестра. И все же, несмотря на все их различия, Елизавета всегда по-матерински заботилась о Маргарет и защищала ее от всякой критики. В свою очередь, Маргарет целиком и полностью была предана сестре, несмотря на постоянное соперничество. Эти сложные отношения, начавшиеся в детской и классной комнатах, продолжались всю их взрослую жизнь.

Семья Йорков часто проводила выходные в загородной резиденции Роял-Лодж – просторном, выкрашенном в розовый цвет доме, напоминавшем герцогине Йоркской поместье в Сент-Полс-Уолден-Бери, где она провела детство. Здесь царила атмосфера непринужденности и свободы, совершенно отличная от той удушливой обстановки, в которой росли Берти и его братья. Центром дома была парадная лестница с дубовыми перилами и ярко-красным ковром. Повсюду стояли огромные китайские фарфоровые вазы с охапками цветов на длинных стеблях. Стены украшали картины с изображением лошадей. Целая свора лабрадоров и корги в компании тибетского мастифа с лаем носилась по дому и лестнице. Наверху стояла пара лошадок-качалок, одна – для Елизаветы, другая – для Маргарет⁵⁸.