Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

Вечером дамы Елизаветы принялись открывать двери и сундуки, развязывать узлы, чтобы снять оковы с чрева, а матушка Мэсси смотрела на это и качала головой, удивляясь их глупости. А боль продолжала безжалостно мучить Елизавету.

Вскоре после полуночи, когда роженица почувствовала, что больше ей не вынести, повитуха воскликнула:

– Головка появилась!

И он родился, ее сын, – крошечный, запачканный кровью незнакомец лежал на сгибе руки Елизаветы. Мать и Маргарет плакали от радости.

– Наследник, наследник для Англии! – ликовала свекровь.

– Благодарение Господу! – выдохнула мать и, отодвинув в сторону закрывавшую дверной проем штору, позвала вестника. – Будьте добры, сообщите нашему повелителю королю, что у него есть сын и наследник.

– Мы пойдем и скажем ему сами, – прервала ее Маргарет, торопливо выводя королеву из комнаты.

Матушка Мэсси взяла у Елизаветы ребенка, чтобы обмыть и запеленать его. Молодая мать, хоть и была измучена родами, понимала, что акушерка не так сильно радовалась, как ей следовало бы.

– Что-нибудь не так? – в тревоге спросила она, пока служанки приводили ее саму в порядок.

Повитуха уложила младенца в большую золоченую колыбель, сделанную специально для него.

– Ребенок маленький, потому как родился раньше срока, мадам, и я боюсь, что он слабый. Я хотела бы услышать крик из здоровых легких, но этот малыш молчит. – Она обратилась к придворным дамам: – Приведите сюда кормилицу, чтобы мы могли приложить его к груди.

Несмотря на слабость после родов, Елизавета приподнялась в постели:

– С ним все будет хорошо?

– При тщательном уходе и молитвах он выправится. – Матушка Мэсси улыбнулась, но Елизавета подозревала, что акушерка храбрится напоказ. – Я советую вашей милости не перевозить его слишком часто из дома в дом. Устройте его двор в одном месте, пока он не окрепнет.

Повитуха передала младенца Елизавете, и та взглянула на него – рыжие волосики, нежные черты, похож на своего отца. Это сходство натолкнуло ее на мысль, что этому крошечному малышу суждено взвалить на свои плечи тяжелую ношу ответственности – стать королем. Сердце у Елизаветы сжалось. Ее сыну предстоит стать провозвестником новой эры в Англии и оправдать ожидания подданных. Он пробудет с ней совсем недолго, а потом малыша заберут, чтобы вырастить из него великого короля, каким представлял своего наследника Генрих.

Потому ли, что Елизавета знала это, она испытала тревожное чувство отчужденности? Она ожидала, что ее охватит безумная радость, переполнит любовь к ребенку, но ужаснулась, обнаружив в себе лишь какое-то странное душевное оцепенение. Вероятно, она слишком утомлена родами, чтобы что-то почувствовать. С такими противоречивыми мыслями только что ставшая матерью Елизавета отдалась во власть сна.

Глава 14

1486–1487 годы

Когда Елизавета проснулась, солнце сияло сквозь оконные стекла, слышался звон колоколов собора. Рядом с нею сидел Генрих. Он улыбнулся, сжал ее руку и сказал:

– У нас прекрасный мальчик. Наследник, который объединит Ланкастеров и Йорков, Бесси. Я останусь в вечном долгу перед вами. Люди повсюду радуются!

– С ним все в порядке? – спросила Елизавета, чувствуя, что голова у нее тяжелая и в нижней части тела все болит.

– Да. Я поговорил с акушеркой, она сказала, что он очень маленький, и я велел своим врачам осмотреть его. Они говорят, мальчик здоров, чувствует себя хорошо и скоро окрепнет. Не беспокойтесь, Бесси.

– О, хвала Богу, – пробормотала она.

– Вам самой нужно набираться сил, сосредоточьтесь на этом, cariad. – Генрих погладил ее по руке. – Мне сказали, вы очень храбро переносили родовые муки.

– В конце я уже не знала, что с собой делать. Но все было не напрасно.

Генрих склонился над колыбелью и взял на руки сына, теперь уже сладко пахнущего и завернутого в бархатную мантию. Сверху торчала его крошечная головка в расшитом чепчике.

– Он прекрасен, – благоговейно произнес король. – Я назову его Артуром в честь знаменитого предка. Надеюсь, вам нравится.

Елизавета уже давно догадывалась, какое имя выберет Генрих.

– Ему подходит. И мне очень нравится.

– Англичане обрадуются этому имени, а иностранные принцы вздрогнут – оно звучит грозно для всех народов. Мы возвестим новую Артурианскую эру, Бесси. Англия станет великой.

Она улыбнулась ему:

– Господь действительно благосклонен к нам. – Елизавета ликовала, но любовь к ребенку еще не расцвела в ней, и об этом она не могла сказать Генриху.

– Артур отныне будет известен как герцог Корнуолльский[28]. Когда он станет немного старше, я сделаю его принцем Уэльским[29].

– Великий и могущественный принц Артур, герцог Корнуолльский. Грандиозный титул для такого крошечного мальчика. – Елизавета заерзала на постели. – О Генрих, что-то мне нехорошо. Не пошлете ли вы за матушкой Мэсси?

Генрих слегка встревожился и пощупал ее лоб.

– Вы горите, – сказал он. – Я приведу ее.

Король положил Артура в колыбель и торопливо ушел.