Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

Елизавета указала на кресло у очага, беспокоясь, что для Кэтрин английские зимы окажутся тяжелыми, ведь та выросла в теплом климате Испании. Инфанта вежливо ждала, пока королева сядет, и только после этого заняла свое место. Ее дуэнья, донья Эльвира, осталась стоять рядом. Приподняв бровь, Елизавета дала ей знак, чтобы она присоединилась к другим дамам в дальнем конце зала, что и было исполнено испанкой с изрядной долей изящества.

– Надеюсь, вы хорошо устроились?

– Да, ваша милость, благодарю вас, – ответила Кэтрин.

Елизавета улыбнулась ей:

– Отныне вы должны относиться ко мне как к своей матери, дитя мое. Если вам что-нибудь понадобится, приходите ко мне, и я постараюсь помочь. У меня есть влияние на короля. Скоро вы познакомитесь с его матерью, леди Маргарет. Она тоже с нетерпением ждала вашего приезда. Ее главное желание – видеть всех наших детей счастливо устроенными и обеспеченными. – Елизавета улыбнулась. – Ваше высочество уже познакомились с моим сыном Гарри. Он проказник! Артура отослали от двора, когда он был еще очень мал, в замок Ладлоу на границе с Уэльсом, чтобы там его научили управлять своими владениями в Уэльсе, а Гарри вырос под моим присмотром со своими сестрами. Вам понравятся Маргарет и Мария. Маргарет не намного моложе вашего высочества, ей предстоит стать королевой шотландцев.

– А принцессе Марии? – спросила Кэтрин.

– Ей всего пять лет, – ответила Елизавета. – Нам нужно посмотреть, что приготовит ей Господь. У меня было еще двое детей, но, увы, Бог пожелал забрать их к себе. Эдмунд умер в прошлом году. Ему было пятнадцать месяцев. – Голос королевы дрогнул.

– Моя мать тоже потеряла двоих детей, младенцев, – робко промолвила Кэтрин. – Когда умер мой брат Хуан, она глубоко скорбела.

– Это, наверное, самый тяжелый крест для матери, – сказала Елизавета. – Мы сами были убиты горем, когда услышали эту трагическую новость. – Она сжала руку девушки. – Но сегодня давайте говорить о более приятных вещах, так как завтра вы выходите замуж и вас ждут большие торжества! Леди Гилдфорд говорит, вы любите танцевать. Она была со свитой короля в Догмерсфилде и видела, какая вы искусная танцовщица.

– Я люблю танцевать! – Кэтрин улыбнулась.

– Вы знаете какие-нибудь английские танцы? – Елизавета поднялась на ноги.

– Нет, ваша милость.

– Тогда я научу вас!

Хлопнув в ладоши, Елизавета велела дамам оставить вышивку и позвать музыкантов.

Следующий час прошел в приятных развлечениях: Кэтрин и ее девушки исполняли торжественные и спокойные танцы Испании, донья Эльвира орлиным взором следила за малейшими признаками непристойности или ветрености, а Елизавета и ее дамы показывали испанкам более живые английские танцы. Все много смеялись, когда фрейлины инфанты пытались повторить их, и дуэнья окаменела от ужаса, но не посмела ничего сказать, разумеется, так как критиковать королеву Англии было бы невежливо. Вскоре Кэтрин уже изящно скользила по выложенному плиткой полу в басдансе и подпрыгивала в веселом сальтарелло.

Вечер промелькнул быстро, и Елизавета обнаружила, что ей все больше нравится новое общество. Когда пришло время прощаться, она взяла инфанту за руку и сказала:

– Я знаю, вы станете хорошей женой Артуру. Будьте терпеливы и добры с ним. Он в последнее время неважно себя чувствовал, но считает, что я придаю этому слишком много значения. Мы все молимся, чтобы он поскорее поправился.

– Я уверена, так и будет, – ответила Кэтрин. – В Догмерсфилде он сказал, что уже чувствует себя лучше. И я позабочусь о его здоровье.

Елизавета поцеловала ее:

– Да благословит вас Господь за ваше доброе сердце.

Как только инфанта ушла, Елизавета отправилась в дом лорда Бергавенни у собора Святого Павла, где они с Генрихом заночуют. Пока ее везли в носилках по освещенным факелами улицам, она испытывала удовольствие оттого, что положила такое хорошее начало подготовке своей преемницы на месте королевы, которое та однажды займет. Радовало Елизавету и то, как Кэтрин оценила наставничество будущей свекрови, которая со временем познакомит невестку с реалиями и загадками жизни английского двора.

– Вы выглядите прекрасно, – сказал Генрих, как только Елизавета появилась перед ним в белом атласном платье с вышивкой и темно-красным бархатным шлейфом, которое (как она воображала) скрадывало ее пышные формы.

Она поцеловала мужа, думая, что тот и сам выглядит роскошно в алой бархатной накидке, с нагрудником, украшенным бриллиантами, драгоценными камнями и жемчугом, и поясом из рубинов на талии.

В то утро они поднялись рано, чтобы отправиться в Тауэр, где собралась огромная процессия, и подождали, пока инфанта присоединится к ним. Наконец она появилась, одетая по-королевски, – в свадебном платье с плиссированной юбкой из плотного золотисто-белого атласа. Ее прекрасные темно-рыжие волосы свободно ниспадали из-под отделанного самоцветами венца, прикрытые пышной шелковой вуалью с блестящей каймой из золотых нитей, жемчуга и драгоценных камней. Инфанта сделала глубокий реверанс, после чего Генрих и Елизавета обняли ее.