Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

– О Преблагая Дева! – Елизавета прикрыла рот рукой. – Но вы ведь не… Вы не можете! Подумайте о Екатерине… и их маленьких детях.

Генрих взял ее за руку:

– Я не собираюсь изводить под корень весь его род. Вам следовало бы лучше знать меня, Бесси. Я не хочу, чтобы мой свояк появился перед народом на эшафоте. Но я отправлю его туда, где он не сможет больше доставлять мне хлопот. По моему приказу он арестован и препровожден в Тауэр.

– Сегодня вечером?

– Да.

– О нет! Бедная Екатерина. Я должна пойти к ней. – Елизавета уже надевала платье поверх ночной рубашки. – Вы поможете мне зашнуроваться?

– Бесси, уже поздно. Вы не можете мотаться по Лондону в такой час, – возразил Генрих.

– Я – королева! Никто не посмеет задавать мне вопросы. – Она провела расческой по волосам и завернулась в накидку, потом надела ботинки. – Генрих, я должна увидеться с Екатериной. Ей нужно утешение. Не запрещайте мне, прошу вас.

– Я не стану, но вы должны взять эскорт. И, Бесси, мне правда очень жаль, что ваша сестра оказалась в таком бедственном положении, но помните: вина за это лежит на ее муже.

Елизавета быстро забралась в носилки, и лошади повезли ее по безмолвным улицам Сити в Ньюгейт. Двое йоменов стражи ехали рядом с нею верхом с факелами в руках. Ставни во всех домах были закрыты, караульный, который уже собирался объявить, что наступила полночь и все спокойно, сильно удивился, разглядев во тьме, кто едет мимо.

На самом деле все вовсе не было спокойно и, вероятно, никогда уже не будет. Арест Куртене мог иметь далекоидущие последствия. И сколько еще человек вовлечены в очередную измену? Елизавету переполняли чувства. Тревога за Артура, постоянная усталость, которую она ощущала в последнее время, а теперь еще предательство Куртене. Это было слишком для нее. Но она не должна думать о себе.

В доме лорда Уильяма на Уорик-лейн горели огни. Елизавета почти выскочила из носилок, один из стражников стукнул в дверь. Открыл взъерошенный управляющий. Вероятно, он думал, что проблемы еще не закончились.

– Ее милость королева, – объявил стражник.

– Я хочу увидеться с леди Уильям, – сказала Елизавета.

– Очень хорошо, мадам. Она обрадуется вашему приезду.

Управляющий отвел ее в холл, где за длинным столом сидела Екатерина, растрепанная и заплаканная.

– Бесси! Слава Господу, вы пришли. Я схожу с ума от страха.

– О моя дорогая! – Елизавета поспешила обнять сестру. – Ну, вам не о чем беспокоиться. Генрих не собирается отправлять Уильяма на смерть. Он будет держать его в Тауэре, пока идет расследование измены Саффолка.

Екатерина закрыла глаза. Губы у нее тряслись.

– Я думала, что никогда больше его не увижу. Они пришли без предупреждения, схватили Уильяма и увели без ночной сорочки, нижнего белья и даже теплой накидки.

– Это можно исправить, – сказала Елизавета, не желая вступать в пререкания с сестрой, когда та так расстроена.

– Вы уверены, что король не отправит его на плаху? Обычно так поступают с изменниками.

– Нет, он заверил меня, что не сделает этого. Я вам обещаю.

– Но его не лишат прав и состояния? Тогда я останусь в бедности и наши дети лишатся наследства.

– Екатерина, вы забегаете вперед. Уильяма пока еще ни в чем не признали виновным. Он под подозрением в организации заговора вместе с Саффолком, и это дело будут расследовать дальше. Вы можете рассчитывать на меня, я за него вступлюсь, и за вас тоже, и за малышей. А завтра вы должны приехать ко двору и остаться со мной, чтобы я могла вас поддерживать. И если вы когда-нибудь окажетесь в нужде, я буду рядом, как всегда.

Елизавета сделала все, что могла. Она уже выплачивала Екатерине пенсион, а теперь увеличила его с помощью подарков. Для своих племянников и племянницы она устроила отдельный двор, сама платила жалованье персоналу, выделяла средства на продукты и новые платья для мальчиков.

Она понимала, почему Генрих посадил в тюрьму лорда Уильяма, но не могла удержаться от возмущения, которое, Елизавета сама это понимала, было совершенно иррациональным. Обрушить на нее все это, когда она так переживала за Артура, казалось жестокостью. Но что еще мог сделать Генрих?

Сэр Джеймс Тирелл тоже теперь находился в Тауэре по обвинению в изменнической переписке с Саффолком. Какой глупец! Генрих не только утвердил его в должности коменданта Гина, но и даровал ему земли в Пале-де-Кале; сэр Джеймс жил там в полном комфорте целых шестнадцать лет. Почему он проявил такое безрассудство и решился на измену?

Генрих рассказал ей, как Тирелл отказался выполнить приказ и явиться в Англию. Наконец королю удалось заманить его домой под гарантии неприкосновенности, и Тирелл был арестован, как только сошел с корабля.

– Он отказывается говорить, – раздраженно произнес король. – Что ж, мы дадим ему время подумать, а потом окажем на него небольшое давление.

«Может быть, Тиреллу известно больше, чем мы предполагаем, – подумала Елизавета, – и не все это связано с Саффолком?»

Новости из Ладлоу приходили тревожные. Здоровье Артура давало поводы для беспокойства.