Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

У Елизаветы от разочарования поникли плечи. Она надеялась, что сможет похоронить своих братьев достойно, как им полагалось по рангу. И вот ей отказано даже в этом утешении. И все же она наконец смирилась со своей утратой. Теперь, по прошествии стольких лет мучительной неопределенности, она знала правду, это давало ей некое утешение и чувство облегчения. Екатерина и Бриджит едва ли помнили своих братьев, а вот Сесилия переживала боль утраты вместе с нею, и Анна тоже, хоть и в меньшей степени. Сесилию эта новость поразит сильнее всех.

В Гринвич Елизавета вернулась к Вознесению, понимая, что всегда будет нести в сердце боль утраты. Прошло несколько недель, и она узнала, что на суде в Гилдхолле Тирелла обвинили в измене и приговорили к смерти. Вскоре после этого ему отрубили голову на Тауэрском холме. Изменник понес заслуженную кару за совершенные преступления, особенно за те, о которых на суде не упоминали. Справедливость наконец восторжествовала.

На следующей неделе Генрих объявил, что Тирелл признался в убийстве короля Эдуарда Пятого и герцога Йоркского. Известие это не произвело особого шума – вчерашние новости, ушедшие в историю, память у людей короткая. Вероятно, многие и без того уже были убеждены, что принцев убили, какая теперь разница, если давнишние подозрения подтвердились.

И Елизавета уверилась окончательно и бесповоротно, что новых самозванцев не появится.

Среди прочих забот Елизавета не забывала и о своей невестке. Кэтрин лежала больная в Ладлоу уже больше месяца. Принцесса медленно поправлялась, но Фердинанд и Изабелла выражали тревогу и требовали, чтобы их дочь немедленно увезли из этого нездорового места. Доктор Линакр заверил Елизавету, что ее невестка скоро достаточно оправится для путешествия, тогда королева послала в Ладлоу эскорт и обтянутые черной тканью носилки, которые должны были доставить выздоравливающую Кэтрин в Ричмонд.

Увидев принцессу, Елизавета ужаснулась. Перед Рождеством девушка цвела юной красотой и здоровьем, рыжеволосая, розовощекая, ясноглазая. Теперь она исхудала, волосы тусклые, глаза безжизненные. Елизавета вспомнила завещание Артура и вопиющее упущение, которое он сделал. Действительно ли Кэтрин так скорбела из-за смерти Артура, или ее жалкий вид – результат болезни? Определить это не представлялось возможным, и расспрашивать невестку Елизавета не хотела. Лучше считать, что она безутешна в своей утрате.

– Добро пожаловать, мое дорогое дитя. – Елизавета подняла Кэтрин из реверанса, чувствуя, как выпирают кости ее позвоночника из-под бархатного платья. – Сердце мое было с вами в эти последние недели.

– Как и мое – с вашим величеством, – ответила Кэтрин.

– Я вам очень сочувствую – овдоветь такой молодой. Хочу заверить вас, что, пока вы в Англии, материнская и отцовская забота вам обеспечена.

– Благодарю вас, ваше величество. – На глазах принцессы блеснули слезы.

– Король собирается определить вам место, где вы поселитесь, пока ваше будущее не определено, – сказала Елизавета и жестом пригласила Кэтрин садиться. – Есть два места на выбор: дворец епископа Даремского на Стрэнде, неподалеку от Лондона, или дворец архиепископа Кентерберийского в Кройдоне, что в нескольких милях к югу.

Кэтрин попыталась улыбнуться:

– Его величество очень добр. Какой из дворцов порекомендует ваше величество?

– Я бы поехала в Кройдон, он расположен в сельской местности, и при этом оттуда удобно добираться до Сити и Вестминстера. Это прекрасный дворец, вполне подходящий для принцессы, и воздух там здоровый.

– Тогда я поеду туда. Но, мадам, что же теперь будет со мною?

– Честно говоря, Кэтрин, мы с королем еще это не обсуждали. Мы скорбели о смерти Артура и больше беспокоились о вашем здоровье, чем о будущем. Но я поговорю с его милостью сегодня же вечером.

– Благодарю вас, мадам.

– Вы хотели бы вернуться домой, в Испанию? – мягко спросила Елизавета.

Девушка сглотнула.

– Я хочу поступить так, как будет угодно моим родителям. – Это был правильный ответ знающей свой долг дочери. Кэтрин хорошо воспитали.

– Разумеется. Мы вернемся к этому завтра. И я прикажу, чтобы для вас подготовили дворец Кройдон.

За ужином в тот вечер Елизавета обратилась к Генриху:

– Какие у вас планы насчет Кэтрин?

Король вздохнул:

– Многое зависит от желаний Фердинанда и Изабеллы. Они прислали соболезнования и написали, что известие о смерти Артура причинило им глубокое горе, но следует покорно принимать волю Божью.

– Как бы тяжело это ни давалось, – печально промолвила Елизавета.

Генрих взял ее за руку:

– Мой приоритет – сохранение союза с Испанией. Этого можно достичь, выдав Кэтрин замуж за Гарри.

– Но ему еще нет и одиннадцати лет, а ей шестнадцать. Они будут плохо подходить друг другу.

– Cariad, дело в союзе Англии с Испанией. Через несколько лет разница в возрасте перестанет иметь значение. Вы видели, как Гарри смотрит на нее? Как смотрел во время свадьбы? Он всегда страстно желал того, что имел Артур. Теперь он получит корону Артура и, могу поспорить, от его невесты тоже не откажется.